Борис Сливка плюхнулся на стул рядом со мной и, увидев, что в моем бокале едва прикрыто дно, презрительно фыркнул и властно щелкнул пальцами.
— Мартини с водкой! — Он раздвинул руки шире, чем на полметра. — Вот столько, и ни каплей меньше.
Бармен изумленно мигнул, а потом посмотрел на меня.
— Это что, ваш друг, — пробормотал он, — или просто какой-то сумасброд?
— И то, и другое, — искренне ответил я. — Но должен сказать, такого количества спиртного ему хватит едва ли на пятнадцать минут.
— Ну, если вы так настаиваете, я буду пить из стакана, — обратился Борис к бармену, а потом переключил свое внимание на меня: — Надо же отпраздновать такое событие.
Я тупо уставился на него:
— Какое событие? Что, в России пал коммунистический режим и великим князьям вернули их земли? И ты собираешься поселиться в своем поместье? Скажи наконец, что случилось?
— Наше дело на мази, Ларри! — Нижнюю часть его мрачного лица, похожего на морду собаки-ищейки, осветила улыбка, отчего оно вдруг стало каким-то беззащитным. — Как мне надоело целых шесть долгих недель крепиться и быть вежливым с руководителями студии и смотреть, как эти мерзкие типы из банка все что-то высчитывают и вычисляют! Наконец наступил исторический момент! Фирма «Сливка и Бейкер», объединившая таланты продюсера и сценариста, покидает узкий телевизионный мирок и выходит на широкий экран!
— Ну что ж, — поднял я свой бокал, — выпьем тогда за фирму «Бейкер и Сливка»! — Но тут в мою душу закралось сомнение. — А ты уверен, что все действительно на мази? Ты что, уже заключил договор со студией, скрепил его печатью, словом, сделал все как положено?
— Почти, — ответил Борис. — Осталась одна маленькая формальность.
— Наверное, они требуют переписать сценарий от начала до конца! — с сарказмом произнес я.
Борис покачал головой.
— Нет, твой сценарий, товарищ, привел их в полный восторг, равно как и моя разметка съемок, а также смета расходов и все остальное. Но, поскольку съемки фильма обойдутся в три миллиона долларов, эти ребята, которые дают деньги, настаивают, чтобы в главной роли снялась популярная кинозвезда. Администрация студии не только поддержала их, но и выдвинула требование, чтобы в фильме снималась Труди Ламберт, ибо, по их мнению, только она способна воплотить в жизнь замысел фильма.
— Труди Ламберт?! — От удивления мой голос сорвался на фальцет. — Я был уверен, что она умерла!
— Труди Ламберт жива и здорова и обитает сейчас в Англии, — быстро произнес Борис. — Правда, за последние два года не вышло ни одного нового фильма с ее участием, но последняя ее картина принесла постановщикам баснословные прибыли. Поэтому-то руководители студии и ребятки из банка и хотят заполучить ее в наш фильм!
— Тогда в чем же дело? — пожал я плечами. — Пусть договорятся с ней о гонораре, и дело в шляпе.
— Все не так просто, как ты думаешь, Ларри. Труди Ламберт больше не хочет сниматься в кино.
В эту минуту бармен водрузил перед Борисом наполненный до краев миксер и стакан и стал ждать, что последует дальше. Борис наполнил стакан и, одним глотком проглотив напиток, поставил его на стойку.
— Любой напиток надо сначала попробовать, — объяснил он бармену. — По-моему, очень даже недурственно. Наливайте.
Бармен трясущимися руками налил ему стакан, а я воспользовался моментом, чтобы попросить его наполнить и мой бокал, ибо знал, что через мгновение он снова как завороженный будет смотреть на Бориса, и тогда уж его не допросишься.
— Значит, она не хочет больше сниматься в кино? — Я возобновил разговор, прерванный появлением мартини с водкой.
— Так говорит ее агент. Он отказался от мысли, что ему удастся уговорить ее, после того, как Труди отвергла все шесть предложений на главную роль, которые были ей сделаны в течение прошлого года. Так что убедить ее изменить свое решение и принять участие в нашем фильме будет совсем не просто.
Я пожал плечами.
— Это забота руководителей киностудии, пусть у них и болит голова.
— Я так им и сказал, — прошептал Борис, — но у них на сей счет иное мнение.
— Да? И какое же?
— Что это наша забота. — Борис не отрываясь выпил и поставил стакан на стол. Бармен тихонько застонал. — Они считают, что раз уж мы больше всего заинтересованы в создании фильма, то только нам и удастся убедить Труди Ламберт изменить свое решение.
— Они, должно быть, шутят! — проворчал я.
— Во внутреннем кармане моего пиджака лежат два авиабилета и чек на три тысячи долларов на текущие расходы. Нам дали одну неделю на то, чтобы получить подпись Труди Ламберт на контракте. Что ты на это скажешь, товарищ?
— Я вижу, что они не шутят! — упавшим голосом заметил я.
— Тогда давай не будем терять времени и попробуем разработать план действий, — предложил Борис, изо всех сил стараясь, чтобы его слова прозвучали убедительно.
— Какой еще, к черту, план? — прорычал я. — Уж если агент Труди оказался бессилен убедить ее изменить решение, то что сможем сделать мы?
— Может быть, Труди Ламберт клюнет на романтику? — На лице Бориса появилось мечтательное выражение. — Давай устроим ей ночью, при загадочном свете луны, пикник с цыганами и шампанским, а вдруг под звуки скрипки она согласится сниматься у нас? Нет, лучше ты нежными ласками увлечешь ее в постель, а я в это время буду петь под вашим окном серенады, аккомпанируя себе на балалайке. Я знаю много красивых русских песен!
