Сопровождающая статья Саула Красного
Реформистская легенда о Бланки, приобревшая прочность предрассудка, должна быть разрушена. Наш долг — реабилитировать величайшего революционера XIX века от множества тяготеющие над ним несправедливых приговоров. Работа по «восстановлению» истинного Бланки уже начата[1]. Как и всегда, в таких случаях новаторы обнаруживают увлечение «героем» и часто приписывают ему множество совершенно несвойственных черт. Но опасны пока не новаторы, а рутинеры.
Публикуя неизданную до сих пор «Инструкцию», мы хотим помочь критике той части легенды о Бланки, в которой ему приписываются взгляды на вооруженное восстание, как на дело небольшой группки заговорщиков, несвязанных с массами[2]. Он обвиняется в игнорировании социально-политических и психологических факторов восстания, в готовности поднять его, сообразуясь лишь с настроениями заговорщиков, а не масс.
Эта версия кажется нелишенной основания. Она подкрепляется указанием на деятельность Бланки в 30-е годы.
Восстание 12 мая 1839 года было чистейшим путчем; повстанцы были разбиты полицией при полнейшем равнодушии парижского населения. Все это — бесспорно, но следует ли, однако, делать отсюда вывод, что заговорщичество и путчизм были основными положениями тактических воззрений Бланки?
Всякий, изучавший историю Франции в первой половине XIX века, знает, что тактика заговоров, покушений и восстаний была характерна для всех политических направлений; без заговоров не обходились даже вполне умеренные буржуа. Можно перечислить десятки заговорщических организаций и восстаний, ничего общего с Бланки и его единомышленниками не имеющих. Таков был стиль политической борьбы, такова была традиция освободительного движения. Бланки не был творцом этой тактики: он пользовался задолго до него изобретенным оружием и поэтому не может и не должен нести за нее исторической ответственности.
Но политическая карьера Бланки не кончается в 39 году. Мы встречаемся с ним и в революции 48 года. Вряд ли кто-либо станет утверждать, что председатель Центрального Республиканского общества хотя бы в самой отдаленной степени напоминает конспиратора 30 годов. Здесь мы имеем дело с выдающимся пролетарским политиком. Из всей массы деятелей революционного года во Франции Маркс выделяет лишь одного «заключенного», как пролетарского революционера.
В ответ на это нам могут указать на «дело Лавилет», как на доказательство того, что Бланки если не в 48, то в 70 г. г. продолжал оставаться путчистом. Опровергнуть это возражение не представляет особого труда.
Политическое возбуждение Парижа и Франции в 70 году под влиянием военных неудач росло с часу на час. Обстановка для революции против империи казалась благоприятной не только Бланки, но и интернационалистам (их-то обвинить в «бланкизме» никак нельзя). Они образовали «Комитет Действия» и назначили восстание на 9 августа. Лишь арест Пенди, намеченного руководителем движения, предотвратил выступление. Бланкисты сделали попытку захватить власть[3], но она не удалась. Возбуждение народных масс не достигло еще кульминационного пункта, а грязная сплетня полиции и прессы о прусских шпионах находила еще веру в умах парижан.
Что Бланки не считал возможным восстание без участия в нем масс, видно из следующего: «Вожди предприятия, — пишет Бланки об этом восстании, — полагали, что острота положения и волнения предшествующих дней будут достаточны, чтобы массы присоединились к ним». И далее: «Они (восставшие. - С.Е.), без сомнения, ошиблись, время еще не настало; нужно уметь угадывать момент. В этих грозных вопросах промах, просчет обязывают к тяжелой ответственности. Я думаю — никогда не оправдание»[4]. Все это мало похоже на рассуждения конспиратора.
Вернемся к инструкции. Она написана в 1867—68 г.г., т.-е. в известном смысле уже на закате политической карьеры Бланки. Наравне со статьями из «Critique Sociale», инструкция может быть рассматриваема как одна из частей его политического завещания. Можно ли из нее извлечь материал для подтверждения старых обвинений? Нет. Инструкция посвящена лишь военным вопросам (на это указывает сам автор), но даже трактовка военно-технической стороны восстания разрушает «легенду». Предполагающиеся по инструкции военно-оборонительные работы должны принять столь грандиозные размеры, что о выполнении их кучкой заговорщиков не может быть и речи. Всякий, кто внимательно прочтет «Инструкцию», без труда убедится в том; что восстание, по мысли Бланки, должно быть массовым народным движением. Столь же категорически определяет он и социальный состав повстанцев. Многократно подчеркивается, что основную роль в восстании играют парижские рабочие. Смышленность рабочего, организованность, знакомство с достижениями индустрии — на все это рассчитывает Бланки при разработке вопросов вооруженного восстания. Революционная интеллигенция и мелкая буржуазия не рассматриваются им как активный революционный фактор; все надежды свои он возлагает на преданность рабочего класса революционным идеям.
Но, быть может, в подготовке восстания имеются какие-либо «грехи»? По Бланки, восстание следует подготовить заранее: выделяется штаб, намечаются основные пункты борьбы, точно распределяются обязанности между руководителями восстания, определяются средства борьбы и т.д. Эта предусмотрительность, эта тщательная разработка технических деталей есть ведь не что иное, как «отношение к восстанию, как к искусству», т.-е. именно то, чего требовали Маркс и Ленин от настоящих пролетарских революционеров.
