Денёк сегодня выдался погожим - солнышко, на небе ни облачка. Эх, сейчас бы искупаться в реке, а потом валяться на пляже, поджариваясь как курица в гриле. И мееедлено мееедлено переворачиваться...
Дзииинь...
Я снял трубку телефона и произнёс заученную фразу:
- Отдел продаж, слушаю...
- Гусаров, ты?
- Я, Сан Саныч, - низкий баритон шефа я бы узнал из тысячи.
Правда, в обычно вежливых интонациях проскальзывало плохо завуалированное недовольство. Что-то мне это уже не нравится. И тучи откуда-то на горизонте нарисовались, закрыв сплошной завесой солнце. Ой, не к добру.
- Поднимись ко мне.
В его устах это звучало как классическое 'Сидоров, с вещами на выход'.
Я отклеился от стула, машинально поправил взъерошенные волосы (дурацкая привычка запускать пятерню в причёску) и пошёл к дверям, ощущая на спине сочувственный взгляд Мишки Каплина, сослуживца с которым делю уже второй год помещение размером два на четыре метра, носящее гордое название 'Отдел продаж'.
Секретарша Ирочка набирала что-то на компьютере с такой скоростью, что любой пулемёт бы от зависти перегрелся.
- Как шеф? - спросил я, склоняясь над ней.
- Как с цепи сорвался, - сообщила, не отрываясь от монитора, Ирочка. - Рвёт и мечет. Сперва рвал Симонова из планового, теперь тебя будет.
- Спасибо, Ира. Умеешь поднять настроение.
- Всегда пожалуйста, - равнодушно ответила девушка.
Раньше она была не такой. Зря я её, как говаривал Мишка - 'поматросил и бросил'. Хотя, с другой стороны, ещё разобраться надо, кто с кем и чем занимался. И неуверен как-то, что это я с ней порвал, а не она умело подвела отношения к такому дурацкому финишу.
- Сан Саныч, вызывали?
- Вызывал, Гусаров. Проходи, садись.
Александр Александрович Воскобойников, директор и вообще, по словам уборщицы Нюши - 'видный мужчина', восседал за письменным столом с видом стервятника, выбирающего, чем бы поживиться.
Я сел в кожаное кресло напротив, изобразив полную заинтересованность и готовность сорваться с места по первой же команде.
- Что это такое, знаешь? - шеф потряс перед моим носом коричневой папочкой, сквозь которую просвечивали листы бумаги.
- Знаю, Сан Саныч,- кивнул я. - Проекты договоров. Я сам составил их на прошлой неделе и принёс вам на рассмотрение. К ним и записка сопроводительная прилагалась. Гарантированная прибыль от сделки - тридцать, а то и сорок процентов. Я всё просчитал.
- Нет, Гусаров. Не всё ты просчитал, - устало вздохнул шеф. - Ты занимался арифметикой, а тут алгебра нужна, дифференциальные уравнения, синус с косинусом и параллельные прямые, пересекающиеся в несобственной точке.
- Сан Саныч, мне бы по-русски...
- По-русски, - шеф хрустнул пальцами. - По-русски покрыть бы тебя матами в три слоя надо, но тебя ж не проймёт, ты ведь у нас не слюнтяй-интеллигент, спортом занимаешься, - он окинул мою тренированную фигуру взглядом, не предвещающим ничего хорошего, и неожиданно спросил: - У тебя какой рост?
- Метр девяносто, - опешив, произнёс я.
- Вот видишь. Метр девяносто, вымахал оглоблей, а ума как у дитя малого. Ты пословицу такую слышал: 'не лезь поперёд батьки в пекло'?
Я кивнул.
- Ну так не лезь не в своё дело, Гусаров. Это я тебе как начальник говорю, а как человек добавлю, что бабки в нашей конторе платят за то, чтобы вы, сотрудники, делали только то, что сказано. Инициатива у нас наказуема, причём не исполнением, а штрафами. Ты ведь целую ораву в лучшем ресторане кормил, поил, уговаривал. Так?
- Было дело.
- Всё за свои денежки, разумеется.
- Конечно, Сан Саныч.
- Думал: заключу договорчики, комиссионные заимею.
- Как же без этого...
- А так. Не нужны нам эти договора, пускай даже с сорокапроцентной прибылью. Не будет никаких комиссионных. Я ведь предупреждал. Ты чем, кроме партизанщины занимался?
- Э... с 'Инвест-сервисом' работал.
- Вот и работай с ними дальше. Закончишь, приходи, скажу, что ещё делать надо. Премии лишать тебя, Гусаров, на первый раз не буду. Ты и так себя наказал счетами из ресторанов. Можешь идти.
Я развернулся и грустно поплёлся к выходу, однако голос шефа развернул меня на сто восемьдесят градусов.
- Подожди, Гусаров. Это от меня, в качестве компенсации, - Сан Саныч протянул белый конвертик. - Хороший ты парень.
- Спасибо, - я взял конверт и вышел из кабинета.
М-да, не ожидал от шефа такой чуткости. Не удержался, вскрыл конвертик на выходе, с умилением посмотрел на зелёные бумажки. Триста американских рублей. Вовремя, стоит заменить. От зарплаты остались рожки да ножки, еле-еле на хлеб и бензин хватает.
Ирочка выглядела какой-то недовольной, на лице и там и сям образовались хмурые складочки и морщинки, превращая её в молодую старушку.
- Что-то ты подозрительно легко отделался, Гоша. Быстро тебя шеф выгнал, да и крика не слышно было, - 'доброжелательно' сказала она.
Я понял, как можно прищучить Ирочку и не стал терять времени впустую:
- А зачем нам с Сан Санычем кричать? Наши дела тихо делаются. Хочет меня заместителем по кадрам поставить, просил, чтобы я ему секретаршу новую подыскал. Недоволен он тобой, Ира. Распустил, говорит.
И, оставив озадаченную Ирину открывать и закрывать рот, спустился к себе.
