— Итак, я объявляю новый отдел в супермаркете Геттисона открытым! — Карл Геттисон взял ножницы и разрезал узкую ленту, державшую занавес перед стеной с росписью. Вспышки фотоаппаратов и кинокамер и аплодисменты последовали за толпой людей, устремившихся в отдел. Кэрол, держась рядом с Фрэнком, поймала его улыбку.
— Кэрри, Кэрри, пошли! — Дорис и Брайан тащили ее вперед. Они боялись, что кто-то захватит их места. Брайан, решивший быть первым капитаном, влез на сиденье космического корабля, а Дорис вскарабкалась на спину деревянной лошадки.
— Кэрри, блестящая живопись! — восхищенно воскликнула миссис Элиот. — А что теперь ты собираешься делать? Хороших мест не хватает. Из последней фирмы, куда я обращалась, мне даже не прислали традиционного письма с извинениями.
— Это ужасно неприятно, — посочувствовала Кэрол. — Я еще не знаю, чем займусь.
— Может, тебя заинтересует: одна моя подруга увидела оформленные тобой детские комнаты, покрывала и подушки на постелях и надеется, что ты сделаешь что-нибудь подобное для троих ее детей. Она готова платить сразу же. Вот ее телефон.
— Я ей позвоню. — Кэрол убрала записку в сумку. К ним приближался Фрэнк. От возбуждения его глаза стали еще ярче.
— Двойняшки веселятся! Спасибо, что привели их, миссис Элиот. Кэрол, фотограф хочет запечатлеть тебя около стены.
— Я должна это сделать, Фрэнк?
— Да. Не тряси головой — эти кудри возбуждают мою мужскую фантазию. Кэрри! Ты заслуживаешь признания. Анна и Крис были только ассистентами. Это определенно твоя работа. Кроме того, дед предпочитает такой вид рекламы. Это поможет тебе найти работу. Ты выглядишь потрясающе, Кэрри! — голос Фрэнка зазвучал низкими нотами. — Я никогда еще не видел тебя в костюме, изумительные ноги! Это как раз тот случай, когда многое теряется от мужского стиля одежды.
Кэрол засмеялась и тронулась с места, чтобы отвлечь его внимание.
— Узнаешь материал костюма? Это шелк со льном из твоего отдела. Я не устояла против золотого цвета. И была подходящая отделка. К тому же я решила надеть сегодня что-либо менее профессиональное, чем респиратор!
— Ты сама его сшила? Мой яркий Одуванчик — потрясающий художник! А ты встречалась и сегодня со своими помощниками?
Кэрол кивнула утвердительно и скользнула на место рядом с Крисом и Анной. Фотограф работал, когда она отвечала на вопросы репортеров. По его предложению, Дорис и Брайан присоединились к ним. Было сделано фото двойняшек с их матерью и портретами на стене. Когда репортеры, операторы и фотографы уехали, Кэрол вспомнила о предложении Криса и Анны вместе пообедать. У Анны до лекций оставалось совсем немного времени.
— Моя дорогая Кэрол, вы выглядите очаровательно! — К ним подошел Карл Геттисон. — Спасибо за работу! Это настоящая живопись! Я наблюдал за детьми. Самые глазастые получали истинное удовольствие, находя спрятанные изображения животных.
— Я хочу попрощаться с вами, мистер Геттисон, — начала Кэрол. — До свидания! У меня ощущение, что мы расстаемся ненадолго!
Продавщицы детских отделов подошли поговорить с Геттисоном-старшим. Кэрол огляделась вокруг, ища глазами Фрэнка. Он разговаривал с какой-то журналисткой, и даже на расстоянии в несколько метров было видно, как действует его обаяние. Брайан махнул ей, промчавшись на игровую площадку, и у Кэрол сжалось сердце. Она вспомнила их первое посещение магазина. Как давно это было! Но она помнила все, как будто это было только вчера.
— Кэрри, Кэрри, какие красивые! Я хочу эти!
Кэрол улыбнулась двойняшкам и, подхватив девочку, ловко усадила ее на диванчик.
— Потерпи чуть-чуть, Дорис. Надо же их померить.
Через плечо она увидела, что к ним приближается новый продавец.
— Доброе утро, мадам. Извините, наша сотрудница задержалась. Вы ведь хотели эти туфельки?
Крошечные туфельки уютно, как в гнездышке, устроились в большой ладони мужчины. В другой руке он нес три маленькие коробки для обуви. Продавец улыбнулся темноволосым двойняшкам. Глаза детей широко открылись, взгляды поднимались выше и выше, пытаясь охватить подошедшего целиком. Кэрол поняла удивление малышей. Мужчина, стоящий перед ними, был шести футов ростом, атлетического телосложения. Такого легче представить на спортивной площадке, чем служащим в офисе или магазине. Костюм из прекрасной серой шерсти — верх портновского искусства, простая белая рубашка, но прошитая на манжетах золотой нитью, идеально подобранный галстук цвета темного бургундского. Маленькая буква «Г», вышитая на галстуке, свидетельствовала о принадлежности к штату служащих огромного универмага Геттисона.
Кэрол невольно почувствовала восхищение и тут же презрение к себе за то, что поддалась этому чувству. Можно представить, как усмехнется этот загорелый красавец, увидя ее реакцию: мужчина знал, как неотразимо действует на женщин. Тщательно причесанные волосы, одежда — все говорило о самоуверенности. Он был воплощением респектабельности. Для таких главное — деньги и успех. Остальное отбрасывается прочь.
Продавец наклонился, измеряя крошечную ножку Дорис, и вдруг в зеркале его глаза встретились со взглядом карих глаз Кэрол. На мгновение показалось, что они читают мысли друг друга. Ощущение было странным. Непонятная недоброжелательность мужчины вызывала тревогу. Хотелось скорее забыть о нем. Расстроенная этими мыслями, Кэрол повернулась к маленькому Брайану. Ребенок улыбался так ласково, что хорошее настроение вернулось.
