В пасмурный осенний день 18… года по Бродвею, главной улице Нью-Йорка, шло двое мужчин, из которых один был до того смешон, что прохожие останавливались и с улыбкой глядели ему вслед.
Невысокого роста толстяк, лет пятидесяти, был одет в светлый, клетчатый костюм и красный, вышитый желтыми цветами жилет, с толстой золотой цепочкой.
На коротких ногах, упрятанных в сапоги с громадными голенищами, звенели шпоры, а на голове красовалась мягкая, широкополая шляпа. Лицо толстяка круглое, бритое, красное, говорило, что этот человек не знал нужды. В правой руке, унизанной дорогими перстнями, он нес невероятной величины зонтик, крытый синей, шерстяной материей, с необыкновенной ручкой, напоминавшей толстый конец дубины.
Владелец этого своеобразного зонтика, по-видимому, не замечал, что его синее чудовище привлекало насмешливые взгляды прохожих, и что порою слышались довольно насмешливые замечания.
Наружность другого мужчины не бросалась в глаза. Головой выше своего товарища, худощавый, с бледным лицом, окаймлявшимся черной бородой, он был одет в простой, темный костюм, а в руке держал солидную трость.
Он и не думал потешаться над своим спутником, привыкнув к эксцентричностям приятеля, которого ценил и уважал.
Когда они дошли до Цедар-стрит, толстяк вдруг остановился.
— Стой, Джоэ Риджерс! — воскликнул он. — Вот мы и дошли! А чтобы попасть на Западную улицу, придется свернуть, вероятно, на запад!
— Правильно, Джон Сеймур! — ответил худощавый. — На углу Цедар-стрит и Западной улицы находится тот «небоскреб», в двадцать четвертый этаж которого ты намерен подняться.
Они завернули на Цедар-стрит и вскоре дошли до цели.
Там возвышалось так называемое «Строение Западной улицы», одно из удивительнейших зданий, которых теперь в Нью-Йopке много и которые народ прозвал «небоскребами». Они строятся таким образом: сначала возводится остов из стальных и железных балок, высотою в несколько сот футов, а затем заделывается и облицовывается мрамором, гранитом, камнем или кирпичом.
В этих «небоскребах» нет жилых квартир; они сверху до низу заняты многочисленными конторами, в которые попадают при посредстве подъемных машин.
— Я подожду тебя внизу, Джон! — сказал Джоэ Риджерс, когда они остановились у подъезда.
— Хорошо! Да пройдем-ка вон в тот ресторанчик напротив! Я, предварительно, тоже хочу хватить рюмочку, и после зайду за тобой сюда же. А если дело состоится, то мы уже как следует вспрыснем его!
Джон Сеймур взял приятеля под руку и потащил на другую сторону улицы, в ресторан. У буфета они выпили по рюмке, а затем сели у одного из столиков.
Сеймур пошарил у себя в боковом кармане, достал номер «Вечерней Почты», и ткнул пальцем, в очеркнутое синим карандашом, объявление, гласившее:
«Продаются:
две, красиво расположенные, фермы, в окрестностях Гундингтона, штат Пенсильвания. Цена умеренная, условия выгодны. Подробности у уполномоченного агента, Иосифа Гартона, «Строение Западной улицы», 24-ый этаж, комната № 224, в Нью-Йорке.»
Джон Сеймур прочитав объявление, записал номер конторы агента Иосифа Гартона, затем сложил газету и сказал:
— Видишь ли, дорогой Джоэ, я ужасно рад, что снова сделаюсь фермером! Оно, конечно, весьма приятно, им вдоволь денег, ничего не делать и жить беззаботно. Но работать все-таки следует! Бездельничая целыми днями, является дурное настроение, недовольство и… видишь, уж я начал брюзжать! Когда же у меня будет ферма, я снова оживу, и ко мне вернется прежняя веселость и жизнерадостность!
Положив газету в карман он поднялся с места, заботливо взял свой зонтик и сказал:
— Думаю, что через полчаса я вернусь!
— Буду ждать, тебя! — ответил Риджерс и взял какой-то журнал.
Он посмотрел Джону Сеймуру вслед, пока тот не скрылся в подъезде громадного здания, а затем погрузился в чтение.
Так незаметно прошел целый час.
Риджерс взглянул на часы.
— Черт возьми! Прошел час с лишним, а Джон все еще не возвращается! Длинные же они там ведут переговоры.
Он потребовал еще кружку пива и, не отрывая глаз, смотрел на подъезд «небоскреба», у которого непрерывно толпился народ.
Его приятель, Сеймур должен был выйти оттуда с минуты на минуту.
Но минуты проходили, а Сеймур не появлялся.
Наконец Джоэ Риджерс расплатился, вышел из ресторана и стал ходить, взад и вперед, у подъезда, тщетно ожидая возвращения приятеля!
Он снова взглянул на часы. Прошло уже три часа с тех пор, как тот вошел в «Строение Западной Улицы».
— Уж не случилось ли с ним чего-нибудь? — подумал Риджерс.
С этой целью, он вошел в подъезд и, по одной из многочисленных подъемных машин, поднялся в 24-ый этаж, помня номер комнаты, куда отправился Джин Сеймур.
Пройдя по длинным коридорам, он, наконец, нашел комнату № 224. На двери была прибита маленькая медная дощечка с надписью: «Иосиф Гартон, агент».
Джоэ постучался и открыл дверь.
Он очутился в светлой комнате. Справа, за письменным столом, сидел стройный, хорошо одетый мужчина, с темными усами. Слева стояла конторка, за которой занимался бледный молодой человек, с бритым лицом.
Рядом с письменным столом, стояло кресло с широкой спинкой предназначавшееся для посетителей.