— Мясо кроби! Мясо кроби!
Та, которая некогда называлась госпожа Тра, а теперь превратилась в смуглую худую женщину, такую же тощую, как птицы-стервятники, к которым она обращалась, ударила кулаком по земле возле дерева на опушке леса. Острый камень впился ей в ладонь. Она радовалась этой боли, глядя на сцену внизу — туда, где ее спутник уходил в мир смерти.
Ринард, застенчивый, медлительный, с мощными мышцами и слегка ограниченным умом, был с нею с того момента, как пал Ланфорт, он сражался за ее спиной. И вот, последний из всех, тоже попал в руки высокомерных жестоких северян, которые не желают, чтобы беглецы мешали им совершать набеги и воевать. Она осталась одна.
Черная гончая на кроваво-красном знамени — она это запомнит. Да, она сохранит это в памяти и однажды… Рука ее крепче сжала камень, и боль усилилась, — но так она лучше запомнит свою клятву, хотя у нее мало надежды ее выполнить.
Лес — ее единственная надежда. От равнины ее отрезали. Лес густой и темный, на небе собираются грозовые тучи… Тра встала, поправила пояс с мечом и вещевой мешок на спине.
Ходили слухи, что среди этих мрачных зеленых деревьев кто-то живет. И ничего хорошего об этих живущих в лесу не говорили. Однако Тра видела от людей слишком много зла, видела кровь и пламя, и поэтому темнота впереди казалась ей спасением.
Слышала Тра и разговоры о том, что обитающие в этом лесу — чужие. Ну и ладно. В глубине сердца она и себя ощущала теперь чужой людям; никакой зверь не может быть так опасен, как они.
Лицо Тра под шапкой с нашитыми металлическими кольцами заострилось; она давно забыла роскошь чистого белья. Ее нынешний мир был жесток. Но впереди открывалась тропа, узкая щель, отмеченная тут и там следами лап или копыт, среди которых не было ни одного следа обутой ноги.
Лесная тишина внушала странные мысли. Да, здесь можно было укрыться, но лес наполняла его собственная жизнь, и потому Тра время от времени оглядывалась. Ей казалось, что за ней следят. Беспокойство с каждым шагом усиливалось, девушка напрягала слух, ожидая погони. Но вот тропа расширилась и, несмотря на тучи в небе и сумрак под деревьями, впереди стало светлее. Тра вышла на поляну, на которую упали два гигантских дерева; они лежали рядом, и ветви одного переплетались с торчащими корнями другого.
Прижимаясь к этим ветвям-корням, стояла хижина, — грубая, но крепкая; стены ее были сложены из камней и бревен. Крыша выглядела достаточно прочной, чтобы защитить от грозы.
Справа находился выложенный камнем небольшой бассейн, и в него текла вода, к которой так стремились пересохшее горло и пыльное тело.
Укрывшись за кустом, Тра разглядывала картину перед собой. В хижине примитивный очаг, но дым из трубы не идет. В стене по обеим сторонам двери из неошкуренных досок — узкие щели, едва ли шире ее ладони. Тра не ощущала здесь жизни.
На поляну опустилась крупная бабочка, с ярко-золотыми крыльями в черную полоску. Неожиданно из спутанной травы выскочил серый зверь, но прыжок его оказался недостаточно быстрым. Добыча улетела, зверь опустился на землю, и Тра узнала в нем кота.
Кот сел на ствол ближайшего дерева и принялся умываться, делая вид, что бабочки его совершенно не интересуют. Тра импульсивно шагнула вперед. Кот выглядел сытым; его присутствие здесь говорило о близости жилья. Перестав мыться, кот задумчиво уставился на девушку. И в сознании Тра возникло:
— Двуногое… новое двуногое… — В этой мысли чувствовалась критическая оценка.
Тра не была удивлена таким вторжением в свое сознание. В этом лесу все казалось возможным. Это место жило собственной жизнью. Но… девушка облизала губы кончиком языка… Обращаться к этому пушистому существу, как к человеку?.. С таким трудно смириться.
Кот перевел взгляд с нее на хижину, потом снова посмотрел на девушку, и она хрипло спросила:
— Здесь кто-нибудь живет? — Собственный голос показался ей слишком громким.
— Логово пусто — сейчас.
Тра перевела дыхание. Отличный ответ! Она и не надеялась на такой. Девушка приблизилась к бассейну, опустилась на колено и, по-прежнему держа правую руку на рукояти меча, левую погрузила в воду, поднесла ко рту.
Кот продолжал наблюдать. Девушка достала свой водяной мешок, вылила мутные остатки и набрала свежей воды. Позаботившись о запасах на будущее, Тра скрестила ноги и села лицом к коту. По поляне разливалось какое-то дремотное спокойствие, оно действовало и на мозг, и на тело. Пролетевший ветерок принес запах трав. Девушка зевнула и тут же встряхнулась.
А если это колдовство? Она так долго убегала от опасности, что больше никому и ничему не доверяла. Встав, она направилась к хижине, не сводя глаз с кота.
Но серый зверь не проявлял враждебности, его уши не прижимались к круглому черепу, не слышно было и предупреждающего шипения. Тра положила руку на дверь, на которой не было никакого замка. Под давлением ее пальцев дверь легко открылась.
Несмотря на грозовые тучи, свет с поляны проникал внутрь, ложась на пол единственной комнаты, как ковер. Справа находился грубый очаг. Кровать из досок приткнулась к стене. Над кроватью висела полка. Был еще ящик или сундук — обрубок выдолбленного ствола. Еще несколько полок с чашками и тарелками; посуда была частью деревянная, частью неумело слеплена из глины.
