Старушка удачно сходила на рынок,
Сложила покупки в десяток корзинок,
В кулёчки, мешочки, пакеты, рюкзак
И с этим в автобус вошла кое-как.
По счастью, маршрут девяносто шестой
В тот раз уходил совершенно пустой.
Старушка бросает на заднем сиденье
Кошёлку с капустой и пачку печенья.
Идёт не спеша по проходу вперёд
И слева, и справа покупки кладёт:
Здесь хумус в коробке, там яйца в корзинке,
Тут в банках консервных тунец и сардинки.
Поближе к прикрытому шторой окошку
Она оставляет морковь и картошку.
А дальше — две дыни, арбуз, артишок
И жареных семечек полный мешок,
Миндаль и орехи, корица и мак,
Бутылки, коробки, пакеты, рюкзак.
На разных сиденьях удобно лежат
Оливки, бананы, хурма, виноград,
И даже мука для слоёного теста.
И только старушка осталась без места.
Старушка автобус окинула взглядом
И вдруг увидала водителя рядом.
— Мужчина! Ну где твои совесть и честь?
Ты разве не видишь: мне некуда сесть!
Водитель изысканным был кавалером
И с детства приучен к приличным манерам.
Не мог он сидеть, если дама стоит.
(И это о нём хорошо говорит).
Он место своё уступил у руля.
Но так поступил он, по-моему, зря:
Старушка сама выбирает маршрут,
А люди напрасно автобуса ждут.
