Виталий Валентинович Бианки
Глаза и уши
Жил Инквой-Бобёр на извилистой лесной речке. Хороша у Бобра хата: сам деревья пилил, сам их в воду таскал, сам стены и крышу складывал.
Хороша у Бобра шуба: зимой тепло, и в воде тепло, и ветер не продувает.
Хороши у Бобра уши: плеснёт в речке рыба хвостом, упадёт лист в лесу всё слышат.
А вот глаза у Бобра подгуляли: слабые глаза. Подслеповат Бобёр, и на сто коротеньких бобриных шагов не видит.
А в соседях у Бобра на светлом лесном озерке жил Хоттын-Лебедь. Красивый был и гордый, ни с кем дружить не хотел, даже здоровался нехотя. Поднимет белую шею, окинет взглядом с высоты соседа - ему кланяются, он чуть кивнёт в ответ.
Вот раз случилось, работает Инквой-Бобёр на берегу речки, трудится: осины зубами пилит. Подпилит кругом до половины, ветер налетит и свалит осину. Инквой-Бобёр её на брёвнышки распилит и тащит на себе брёвнышко за брёвнышком к речке. На спину себе взвалит, одной лапой придерживает брёвнышко, - совсем как человек идёт, только трубки в зубах нет.
Вдруг видит - по речке Хоттын-Лебедь плывёт, совсем близко. Остановился Инквой-Бобёр, брёвнышко с плеча скинул и вежливо сказал:
- Узя-узя!
Здравствуй, значит.
Лебедь гордую шею поднял, чуть головой кивнул в ответ и говорит:
- Близко же ты меня увидал! Я тебя ещё от самого поворота речки заметил. Пропадёшь ты с такими глазами.
И стал насмехаться над Инквой-Бобром:
- Тебя, слепыша, охотники голыми руками поймают и в карман положат.
Инквой-Бобёр слушал, слушал и говорит:
- Спору нет, видишь ты лучше меня. А вот слышишь ты тихий плеск вон там, за третьим поворотом речки?
Хоттын-Лебедь прислушался и говорит:
- Выдумываешь, никакого плеска нет. Тихо в лесу.
Инквой-Бобёр подождал, подождал и опять спрашивает:
- Теперь слышишь плеск?
- Где? - спрашивает Хоттын-Лебедь.
- А за вторым поворотом речки, на втором пустоплесье.
- Нет, - говорит Хоттын-Лебедь, - ничего не слышу. Всё тихо в лесу.
Инквой-Бобёр ещё подождал. Опять спрашивает:
- Слышишь?
- Где?
- А вон за мысом, на ближнем пустоплесье!
- Нет, - говорит Хоттын-Лебедь, - ничего не слышу. Тихо в лесу. Нарочно выдумываешь.
- Тогда, - говорит Инквой-Бобёр, - прощай. И пускай тебе так же послужат твои глаза, как мне мои уши служат.
Нырнул в воду и скрылся.
А Хоттын-Лебедь поднял свою белую шею и гордо посмотрел вокруг: он подумал, что его зоркие глаза всегда вовремя заметят опасность, - и ничего не боялся.
Тут из-за леса выскочила лёгонькая лодочка - айхой. В ней сидел Охотник.
Охотник поднял ружьё - и не успел Хоттын-Лебедь взмахнуть крыльями, как грохнул выстрел.
И свалилась гордая голова Хоттын-Лебедя в воду.
Вот и говорят ханты - лесные люди: "В лесу первое дело - уши, глаза второе".
