Поезд стучит колесами и с каждым тактом он удаляется от Москвы, от этой промозглости, от обыденности жизни…
Николай стоит у окна, и дышит воздухом Сибири, он пытается запомнить все полустанки, и все особенности мест, где они проезжают, горелые участки, разваленные хибары и города, которые очень сильно отличаются от Москву.. Их поезд, в отличие от поезда руководителей пятьсот веселый, они останавливаются на всех полустанках, в городах на полтора часа и это хорошо..
Его товарищи в купе пьют водку и пиво, а Николай уходит и дышит совершенно другим воздухом. Как это хорошо, после года непрерывной работы, после того как не разгибал головы от бумаг, увидеть совершенно непривычный мир, увидеть цветы, сесть на открытую площадку свесить ноги, почти что над полотном и смотреть, смотреть на проносящихся мимо людей, которых ты никогда не видел и больше никогда не увидишь..
Диапозитивы для доклада в пакетике нагрудном кармане, он с трудом мог их сделать в Москве, его посылали отовсюду, но он смог. Только это греет его, ему как всегда тяжело, он не может понять шуток своих товарищей, они его любят, он это знает, но он не может говорить с ними на их языке. Он не матерится, не пьет пиво, не пьет водку, после этого он сразу засыпает. Он понимает, что он другой и когда товарищи завлекают в купе девушку со стальными зубами и отгораживаются простыней он со стыдом ходит по поезду от первого вагона, до последнего и обратно. Он не понимает, как это можно и почему он не с ними…
Новокузнецк их встречает смогом, низина, как ад, сначала идут полуразвалившиеся
домики, потом тянется промзона и наконец вокзал… Их селят где-то в районе вокзала по 8 человек в номере и до места, где проходит конференция им надо ехать около часа в переполненном, трясущемся автобусе.
Сначала идут пленарные доклады, что-то говорят про историю, это совершенно неинтересно, один за другим, но вот выступает профессор Пыхнов из Иркутска и это совершенно другое. Николай замечает, что кроме него еще человек десять, и в зале и в президиуме высказывают нескрываемый интерес и среди них его шеф, он вытягивает голову, как гусак и сглатывает, это действительно интересно.
Дальше, дальше и вот третий день, его доклад, он проверят свои диапозитивы и так как они негативные, то ничего совершенно не видно… Он подходит к шефу, который сидит один в президиуме, снова вытянув голову, как гусак.
-Иван Сергеевич, там ничего не видно, это негативы..
-Иди отсюда Коля, то, что ты расскажешь, это… знаешь, будь мужиком, наконец!
Ты! Ты получил результаты экстра-класса, да ты хоть пальцем на стекле рисуй, хоть кукиши показывай! Иди и сделай!
Шеф сглатывает и переводит взгляд на зал, который непривычно начинает заполняться людьми, здесь участники конференции и инженеры, очень много людей, даже больше, чем на пленарных докладах…
Николай сглатывает, как Иван Сергеевич, и выходит на подиум..
Доклад идет жестко, вместо 15 минут его держат час и вопросы идут один за другим, а Николай рад, то, что он сделал, это надо другим и ему легко отвечать, он не смотрит на спрашивающих людей, а смотрит только на девушку, сидящую на самом заднем ряду, надо же ведь за что-то уцепиться…
После доклада его окружают очень заинтересованные люди, среди них есть и иностранцы и он не ожидая от себя начинает очень резко и по существу дискутировать с теми, чьи фамилии знает только по публикациям.
Он стоит опустошенный, он не ожидал, Иван Сергеевич перед тем как уйти с мэтрами яростно давит ему руку и говорит, -Колька, ты смотри, только не напейся, какой ты все-таки молодец! Зараза ты, перепрыгнул через нас! Люблю, сволочь!
Он стоит один и ему не очень хорошо, и он, наконец, видит напротив себя девушку, ту самую, на которую он смотрел, когда делал доклад… Она глядит на него очень серьезно и внимательно.
-Вас зовут Николай?... А меня Таня…
Оказывается, что Новокузнецк красивейший город, он весь в сирени и Таня рядом с ним, оказывается, они читали одни и те же книги, и он с изумлением и радостью смотрит, как она, заикаясь и смущаясь, рассказывает ему что-то очень важное для нее...
Проснувшись утром он боится шевельнуться и разбудить девушку, доверчиво прижавшуюся к нему… И восходит солнце.
