Сцена первая
Валит снег. Свищет ветер. Посреди сцены — огромное дерево. Входят Стернборг, мужчина около пятидесяти, и его помощник Восьмиглазый, человек более молодой, от природы подозрительный — он видит все, в том числе вещи, которые не существуют. Стернборг, борясь с ветром, разматывает огромную карту.
Стернборг. Где-то здесь должна быть граница с Данией.
Восьмиглазый(показывая). Норвегия кончается возле этих кустов. Дания — с той стороны.
Стернборг(передергиваясь). Холодно, ветер, снег.
Восьмиглазый(ухмыляясь). Ага, люблю такую погоду.
Стернборг. Боюсь, что эта засылка духа в Данию была глупой затеей… Ты поручишься, что Гамлет суеверен?
Восьмиглазый. Полоний докладывал, что если Гамлет, выходя из Эль— синора, споткнется, то сразу же возвращается в замок и в этот день уже не выходит.
Стернборг. Сегодня утром я беседовал с нашим королем. Его очень тревожат датские беспорядки! Если Гамлет согласится возглавить мятежников, у нас могут быть трудности.
Восьмиглазый. Почему? Пошлем войско.
Стернборг. Оно конечно. Но снова это будет грабеж, убийство, насилие… Возникает несколько щепетильная ситуация.
Восьмиглазый. Все эти малые народы ужасно близко принимают к сердцу, когда их истребляют. Они на это реагируют слишком серьезно и не способны на более широкий взгляд.
Стернборг. А что этот Гамлет, собственно, делает?
Восьмиглазый. Ходит.
Стернборг. И что?
Восьмиглазый. Читает.
Стернборг. Что читает?
Восьмиглазый. Книжки.
Стернборг. Какие?
Восьмиглазый. Все подряд.
Стернборг. Еврей?
Восьмиглазый. Нет.
Стернборг. Хорошо проверили?
Восьмиглазый. Три поколения.
Стернборг. Педик?
Восьмиглазый. Нет. (Вытаскивает из-под плаща какие-то бумаги и расправляет их на ветру.) Тут у меня два его портрета. Этот официальный. А этот был сделан исподтишка одним из наших талантливейших графиков.
Стернборг. Ты уверен, что он не педик? Хорошо сложён.
Восьмиглазый. Не мой тип.
Стернборг(рассматривая рисунки). А что это здесь? Что за прическа?
Восьмиглазый. Это листья. Художник подглядывал за принцем из-за дерева… У меня есть также стенограмма очень интересной беседы Гамлета с Горацио. (Подает Стернборгу листки бумаги.)
Стернборг(читает). «Я рад, что тебя вижу… Будь здоров… Добрый вечер… Пред очами души моей…». Что это значит?
Восьмиглазый. Наш человек подслушивал в очень трудных условиях: лежал в канаве с водой. Да еще эхо мешало.
Стернборг. Что за дурацкое счастье! Сначала мы наняли этого идиота, который, вместо того чтобы прикончить Гамлета, отравил его отца.
Восьмиглазый. Наверно, они были похожи.
Стернборг. Наверняка. Одному было восемьдесят лет, а другому — сорок.
Восьмиглазый. Было очень темно.
Стернборг (недовольно). Э-э-э… Вся надежда на то, что Гамлет поверит в этот номер с духом и займется дядей, а не мятежом.
Восьмиглазый. Он вовсе не должен поверить на сто процентов. Достаточно зародить в нем сомнение. Людям с высшим образованием стоит только начать сомневаться, как они уже ни взад, не вперед.
Стернборг. Нам нужно немного времени, чтобы разобраться с нашими внутренними проблемами. Наш король не доверяет своим сыновьям. Ни Мортинбрасу, ни Фортинбрасу.
Восьмиглазый. Не доверяет?
Стернборг. Нет. И еще: этот кретин, который изображал духа отца Гамлета, пропустил двадцать лучших строчек в тексте роли. Спроси его почему.
Выходят.
Сцена вторая
Из-за дерева появляется Первый стражник. Латы и шлем на нем утеплены тряпками. Первый стражник отряхивается от снега, делает несколько телодвижений, чтобы согреться, извлекает из-под тряпок бутылку, бьется над примерзшей крышечкой. Он пробует все известные способы: впивается зубами, бьет ладонью снизу, ударяет о колено, о дерево, топчет ногами. Когда он уже почти отказался от своего намерения, крышечка легко поддалась. Первый стражник подносит бутылку ко рту, но едва он делает первый глоток, раздается ужасающий вой — похоже, от боли. Первый стражник, вздрогнув, закашливается, сплевывает. Входит Второй стражник, несколько постарше.
Первый стражник. Стой, кто идет?
Второй стражник. Ведь я это говорю: «Стой, кто идет?»
Первый стражник. Ты?
Второй стражник. А то кто же.
Снова ужасающий вой.
Первый стражник. Что это?
Второй стражник. Что?
Первый стражник. Ну…
Второй стражник. А, это? Это допрашивают духа отца Гамлета.
Первый стражник. А я уж думал, что-то случилось.
Второй стражник. Однако он крепкий.
Первый стражник. Дух?
Второй стражник. Нет, Восьмиглазый. Бьет его уже четыре часа.
Первый стражник. Почему он не признается?
Второй стражник. Может не в чем.
Первый стражник. Тоже мне фокус — признаться, если есть в чем. Я вот ему не сочувствую только потому, что он не виновен. И вообще, чего он лез в духи? Слишком честолюбивый был. Хотел выдвинуться. Лично я не люблю нахальства.
