ПРОЛОГ
Достойнейшая из Достойных
Три миллиона лет вращалась Гея в своем гордом великолепии.
Некоторые из ее обитателей ведали о более обширном космосе вне великого колеса. Задолго до создания ангелов летучие твари влетали в могучие своды ее спиц, выглядывали в верхние ряды ее окон и так узнали форму богини. Но нигде во тьме не увидели они другой такой, как Гея.
Ибо таков был естественный порядок вещей: Богиня была их миром, мир был колесом, а колесо было Геей.
Ревнивой богиней Гею было трудно назвать.
Никому не требовалось ей поклоняться — да никому это и в голову бы не пришло. Гея не требовала ни жертв, ни храмов, ни распевавших бы ей хвалу хоров.
Гея упивалась пьянящими энергиями — теми, что можно найти близ Сатурна. А сестры ее рассеяны были по всей галактике. Богинями были, разумеется, и они — но удаленность в пространстве вызвала к жизни мифологию Геи. Ее общение с ними растягивалось на столетия — при скорости света. На орбите Урана вращались ее дети. Они также были богами, но это мало что значило. Гея была Верховным титаном, Достойнейшей из Достойных.
Гея вовсе не была неким отвлеченным представлением. Ее можно было увидеть. С ней можно было поговорить. Чтобы до нее добраться, требовалось одолеть всего-навсего шестьсот километров по вертикали. Прогулка не из легких, но все же осуществимая. Таким образом, небеса становились достижимыми — для тех, кто отваживался на подобный маршрут. Гея принимала примерно одного визитера в тысячу лет.
Молиться было бессмысленно. Гея не могла выслушивать всех в ней живущих, да и желания такого не имела. Она стала бы беседовать только с героями. Ибо она была богиней крови и сухожилий, чьи кости крепили землю, — богиней с массивными сердцами, пещеристыми артериями, — богиней, вскармливавшей свои народы собственным молоком. Сладким молоко не было, зато его всегда хватало.
Когда на Земле строили первые пирамиды, Гея начала сознавать, что внутри у нее происходят перемены. Средоточие ее разума располагалось в ступице. И в то же время, примерно как у динозавров древности, мозг Геи делился на части, обеспечивая локальную автономию для более примитивных ее действий. Такая организация не позволяла богине погрязнуть в ненужных деталях. Очень долгое время все работало превосходно. По всему ее массивному ободу располагались двенадцать подчиненных мозгов, ответственных каждый за свой регион. Все двенадцать признавали главенство Геи; собственно говоря, поначалу трудно было даже говорить о вассальных мозгах, отдельных от ее собственного.
Врагом Геи стало время. Смерть не была для нее новостью — во всех видах и обличьях. Она ее не боялась. Некогда ее не существовало, и Гея прекрасно понимала, что такое время снова наступит. Вечность для богини, таким образом, аккуратно делилась на три равные части.
Гея знала, что титаны подвержены старению, — она уже прислушивалась к тому, как три ее сестры дегенерировали в бессвязные бредни, а затем умолкли навеки. Но она и ведать не ведала, какую шутку выкинет с нею собственное стареющее тело. Ни один человек, которого вдруг взялись бы душить его собственные руки, не удивился бы так, как удивилась Гея, когда подчиненные ей мозги вдруг стали проявлять своеволие.
Три миллиона лет владычества неважно подготовили Гею к искусству компромисса. Может статься, ей и удалось бы ужиться со своими периферическими мозгами, будь она способна прислушиваться к их недовольству. С другой стороны, два ее региона впали в безумие, а третий сделался настолько злонамерен, что безумным можно было считать и его. Целое столетие великое колесо Геи буквально вибрировало от бешенства войны. В результате грандиозные баталии едва не уничтожили самое Гею и нанесли страшный урон ее народам, которые оказались так же беспомощны, как любой индус перед божествами ведийской мифологии.
Но никакие титанические фигуры по изгибу колеса Геи, сыпля молниями и руша целые горы, не расхаживали. Ибо божествами в этой войне были сами земли. Разумные расы пропали, когда земля разверзлась, а пламя вырвалось из спиц. Тысячелетние цивилизации были стерты с лица великого колеса, а другие впали в дикарство.
Двенадцать регионов Геи были слишком своевольны, слишком ненадежны, чтобы объединиться против нее. Самым верным союзником богини оказался Гиперион, самым злейшим врагом — Океан. Располагались они на смежных территориях — и оба были разорены еще до того, как война перешла во враждебное перемирие.
Но бунт и война оказались еще недостаточным позором для стареющей богини — приближалась и худшая катастрофа. В мгновение ока воздушные пути заполнились самыми удивительными шумами. Сначала Гея решила, что это новый симптом маразма. Конечно же, все эти голоса из космоса — все эти Лоуэлл Томас, Фред Аллен и Циско Кид — ее собственное изобретение. Но, в конце концов, она распознала, в чем фокус. И сделалась заядлой слушательницей. Будь у нее почтовая связь с Землей, богиня непременно слала бы туда овалтиновые наклейки для колес магического декодера. Она обожала Фиббера Мак-Ги и была преданной поклонницей Эймоса и Энди.
Телевидение потрясло Гею так же сильно, как звуковое кино поразило аудиторию в конце 1920-х. Как и в более ранние дни радио, многие годы большинство программ были американского образца. Эти-то программы Гее больше всего и полюбились. Она следила за подвигами Люси и Рикки, а также знала все ответы на Вопрос за $64.000, причем с возмущением поняла, что вопросы подтасованы. Она смотрела все подряд и порой догадывалась о том, что ставило в тупик создателей многих шоу.
