Феномен

Я точно узнал — у меня рак. Это конец! Я призвал все свое мужество и силу воли, внушая себе, что совершенно здоров. Это было единственное лекарство. Внушал до отупения, но рак оказался сильнее моей скудной психотерапии. Я худел, слабел… Последнее что видел — это распахнутое окно и хлопья падающего снега. Дышать стало тяжело, сознание по крупицам угасало, мозг холодел, и я понял — это смерть. И не было уже ни сил, ни желания противиться ничему. Не буду утверждать, что я умер, а если и умер, то не знаю сколько времени был мертвым.

Из небытия меня вернуло веселое щебетание птиц. Открыл глаза и не поверил себе: лежу на траве, тепло, цветочки разные, и запах лесной, бодрящий. За белесой тучкой просвечивает диск солнца. Из зимы попал в лето. А в теле по-прежнему слабость. Но необычная обстановка мобилизовала скрытые резерва организма и силы нашлись. Я сел и огляделся. Похоже на парк. Сосны, березы — это понятно, но непонятно откуда в Забайкалье взялись дубы и клены. Увидел спокойный ручеек и, что поразительно — рыбки плавали. Я поднялся. Слегка кружилась голова. Откуда-то слышались голоса. Но не могу же я в трусах и майке, к тому же и босиком показаться на людях. Однако любопытство погнало вперед. Скоро в просветах деревьев увидел молодых людей, гонявших на лужайке полосатый мяч. И не понял, что это за игра: и ногами, и руками, и головой. А посреди поля желтый столб с огромным шаром наверху. Игра, видимо, интересная, потому что было много задора и веселья. Все игроки стройные, загорелые, и одеты как-то не по-нашему: девушки в коротеньких платьицах, сарафанчиках, одни с аккуратными прическами, другие с волосами до пояса, перехваченными обручами. Парни вроде как в шортах, рубашки навыпуск с топорщившимися кружевными крылышками вместо рукавов. Наряды красочные, яркие, но не кричащие. В основном преобладал приятный, удивительной насыщенности, голубой цвет. Я невольно залюбовался акробатическими прыжками и бегом игроков. Когда мяч полетел в мою сторону, я пригнулся и спрятался в кустах. Потом отступил и пошел дальше. И чувствую слабость, силы уходили с каждым шагом. Так можно упасть и больше не встать. И неожиданно наткнулся на молодую женщину в синем одеянии и мужчину в оранжевой накидке с блестками. Ну, будто артисты с арены цирка. Держась за руки, они сидели на большом пуфе и улыбались друг другу. Мне некуда было деваться.

— Тебе нравится быть худым? — удивленно взглянула на меня женщина.

— Устал? — сочувственно спросил мужчина и подвинулся, давая мне возможность присесть. — Отдохни.

Надо бы поговорить с ними, но я ужасно растерялся, и какой-то безотчетный страх погнал дальше. Я злился на себя и хотел уже повернуть обратно, но увидел семенившего мне навстречу опрятного старичка в широкополой шляпе. Вообще, странные у этих людей наряды. Я остановился и уже раскрыл рот, чтобы задать старичку пару вопросов, но пока соображал с чего начать, тот прошествовал мимо. Я чуть не заплакал. А потом гляжу — рядом стоит курносый мальчишка лет двенадцати. Уж перед ним-то я не сробел:

— Послушай, мальчик, у меня что-то память отшибло. Где я нахожусь?

— В парке Шебико. В Чите. А ты сильно страдаешь? Нет аппетита?

Я был далек от мысли, что попал после смерти в рай, я в своем родном городе среди живых людей. И чудовищная догадка пронзила мозг: уж не в будущее ли я перенесся? Это фантастика, но другого объяснения нет, в загробный мир я не верю.

— Какой сейчас год? — спросил я и сжался, сердечко замерло.

— Триста девяносто первый.

Я должен был упасть, однако чудом устоял:

— Ты хочешь сказать: две тысячи триста девяносто первый?

— Да. У тебя что — совсем память отшибло?

Боже, что в мире делается!!! Четыре века прошло! Мне стало дурно и я в изнеможении опустился на траву. Скрытый запас энергии организма истощился, а тут еще такая психологическая нагрузка. Последним усилием воли я удерживал сознание, боясь что каждую секунду могу отключиться навсегда. А ведь в двадцать четвертом веке наверняка умеют излечивать рак.

— Я сильно болен, — простонал я. — Умираю.

Мальчик испугано склонился надо мной, пощупал лоб, потом отпрянул и побежал. Издалека раздался его голос: «Не умирай. Я быстро!». Не знаю, сколько времени прошло. Я, казалось, не дышал, ничего вокруг не видел и не слышал, но почему-то запомнил озабоченные мужские и женские лица, потом почувствовал легкое убаюкивающее покачивание и одновременно на голову и грудь легли прохладные эластичные ленты. Хотел сказать, что у меня рак, и сделал для этого невероятное усилие, но ничего не мог сообщить — опять провалился в небытие.

Очнулся я при слабом матово-зеленом освещении: казалось, светился сам воздух. Ничего отвлекающего, на чем можно было бы остановить взгляд. Мысль работала четко и ясно. И, главное, чувствую бодрость, мускулы налиты силой, а аппетит — прямо волчий. Чудеса, иначе не скажешь. Немало я прочел книг о путешествиях во времени, и каждый фантаст представлял будущее по-своему. Тут тебе и интеллектуальные роботы, и межзвездные корабли, и всякие замысловатые штучки. Посмотрим, посмотрим. А уж не сон ли это? И верилось мне и не верилось, ведь я отлично знал, что такого быть не может.