В октябре 2014 года в пригороде Парижа Ла-Целле-Сен-Клу у одного из супермаркетов притаилась группа молодых людей. Когда на улице появилась Марин Ле Пен, возглавляющая «Национальный фронт Франции», то в нее полетели камни. По свидетельствам очевидцев покушавшимся удалось несколько раз попасть в «цель». Злоумышленники дождались, пока Ле Пен сядет в свою машину, и начали кидать камни в автомобиль. Представительница «правых» не пострадала, но у машины есть некоторые повреждения, рассказали в полиции. «Трое или четверо молодых людей опросили местных жителей, чтобы убедиться, что это была на самом деле она», – сообщил анонимный источник в управлении правопорядка одному из французских изданий. Собственно, эту выходку можно было бы счесть простым хулиганством, если бы не ее очевидный политический подтекст. Марин Ле Пен в настоящий момент одна из самых популярных французских политиков, и она готовится помериться силами в борьбе за президентское кресло. В свою бытность аналогичную попытку предпринял ее отец, создатель «Национального фронта», ветеран десантных войск Жан Мари Ле Пен. В схватке за высший пост страны ему приходилось сходиться и с консерватором Жаком Шираком, и с социалистом Франсуа Миттераном. Обычно это противостояние изображали очень условно: с одной стороны – «фашист» Жан Ле Пен, с другой – «светоч демократии», сторонник евроинтеграции Франсуа Миттеран. Парадокс ситуации заключался в том, что в действительности всё было с точностью до наоборот. Жан Мари Ле Пен в годы Второй мировой войны стал сиротой. Будучи подростком, он примкнул к партизанскому движению и с оружием в руках сражался против немецких оккупантов. Уже после окончания мировой бойни он записался в десантные войска и пошел отстаивать интересы своей страны в Индокитае. Франсуа Миттеран, напротив, в ранней юности состоял во множестве фашистских организаций, в частности, был активистом «Французских волонтеров», поддерживал связи с ультрарадикальными «кагулярами». В годы оккупации он оказался в числе коллаборационистов, проще говоря, пособников немецких оккупантов. Он восхищался главой вишистского режима маршалом Петеном и даже заслужил от марионеточного правительства орден «Франциск Галлик», что было высшей наградой на территории оккупированной Франции. Впрочем, перед судом Франсуа Миттеран не предстал. Уличающие его документы исчезли в неизвестном направлении, а сам он убедительно озвучивал версию о своей помощи Сопротивлению, подтвердить которую, правда, почему-то никто не смог. Во всей этой путанице характеристик и понятий, когда сложно определить, кто же на самом деле является «фашистом», а кто – «антифашистом», линия политического водораздела проходит по степени одобрения евроинтеграционных процессов.
Еще в 1991 году Жан Мари Ле Пен заявил в своем интервью российской газете «День»: «Я являюсь противником федеральной Европы, такой Европы, которая потребовала бы от европейских государств отказа от того, что является основой государственного суверенитета, – от национальной валюты, национальной армии, национальной дипломатии и т. д. Я против того, чтобы эти полномочия были бы переданы какой-то сверхнациональной инстанции, каким-то специальным органам власти. Тем более что уже сегодня совершенно очевидно, что такая сверхнациональная власть будет вне пределов досягаемости национального и государственного контроля отдельных европейских народов. Мы можем уже на примере НАТО убедиться, что будущее европейское правительство будет представлять собой лишь орган мондиалистской бюрократии и ничего больше».
Сейчас аналогичной позиции придерживается его дочь Марин Ле Пен, которая пошла по стопам своего отца и возглавила «Национальный фронт». Она не просто, а более чем противница евроинтеграции, так как полагает, что распад Евросоюза приведет к процветанию Европы. В одном из интервью она сказала: «Европейский союз, как и Советский Союз, не подлежит ремонту. Я хочу вернуть Европу к союзу суверенных государств». Надо отметить, что мнение Марин Ле Пен разделяют многие экономисты и политики. Председатель Европейского совета Херман ван Ромпей ранее выразил обеспокоенность в связи с усилением в странах Евросоюза позиций политиков-популистов, в том числе правого толка. Однако на самом деле реальную популярность набирают не конкретные политические или идеологические программы, а негативное отношение к Евросоюзу как централизованной системе. «Что такое Евросоюз? Это СССР в европейском масштабе! И так же, как СССР, проект ЕС потерпел политический и экономический крах!» – заявила Марин Ле Пен уже в другом интервью. В беседе с журналистом «Комсомольской правды» она пояснила: «В действительности ЕС задумывался как противовес США и новый политический игрок на геополитическом поле. Но американская модель интеграции – «плавильного котла» – не может быть применена в Европе. Экономически Евросоюз также потерпел катастрофу. У нас самый слабый экономический рост за последние десять лет! Евро, задуманный в качестве инструмента, финансирующего европейскую политическую целостность, не состоялся в качестве единой валюты, пригодной для всех. Есть такое выражение: костюм слишком мал для одних и слишком велик для других. Единственная страна, которой «костюм» евро пришелся впору, тютелька в тютельку, – это Германия. Она играет на валютном поле и постоянно выигрывает. К чему привело создание Евросоюза? К тому, что у европейских наций забрали суверенитет и шаг за шагом, постепенно передали его в руки технократам, которых никто не избирал и которые ни перед кем не отвечают! У нас псевдодемократия, при которой вы можете говорить, даже кричать, только вас никто не слышит».
