Общеизвестно, что лингвистические данные вместе археологическими могут дать убедительные результаты. В связи с этим можно попытаться привязать области поселений тюрок, финно-угров и индоевропейцев к определенным археологическим культурам. Расположение областей говорит о том, что первыми на территорию Восточной Европы пришли индоевропейцы, за которыми двигались финно-угры, а их всех оттеснили на север тюрки. Первой неолитической культурой на Левобережье Украины в V тыс. до н.э. была сурско-днепровская культура, которая образовалась на основе мезолита и пришлой (возможно из района Приазовья) более восточной культуры. Просуществовав 1-1,5 тыс. лет, она словно бы растворилась в более поздних культурах (Археология Украинской СССР, 1985, 139). Этническую принадлежность носителей этой культуры определить трудно. Возможно, это были какие-то северокавказские племена, которых теснили в своем движения в Приднепровье индоевропейцы. Просачиваясь под давлением тюрок в район среднего Днепра, индоевропейцы не могли миновать бассейн Северского Донца, поэтому с ними можно связывать днепро-донецкую культуру из блока культур гребенчато-накольчатой керамики, которая появилась на Левобережье в долинах Донца позднее сурско-днепровской в V тыс. до н.э. Со временем племена днепро-донецкой культуры двигаются далее на север и северо-запад. По свидетельству Телегина они, поднявшись по Днепру, Сожу, Припяти, почти достигают их верхней течений (Телегін Д. Я., 1968, 62). О том же говорят и белорусские археологи (Формозов А. А., 1977, 101). На юге Украины население этой культуры жило около тысячи лет, приблизительно до середины IV тыс. до н.э. Но на севере Украины и в Белоруссии после 2 – 2.5 тыс. лет существования эта культура исчезает лишь в середине-конце III тыс. до н.э. (Там же, 189). Тем не менее, по мнению специалистов, культуры гребенчато-накольчатой керамики приняли участие в сложении тшинецкой культуры, существовавшей позднее в бассейне Припяти и соседних областях (Телегин Д.Я., 1990, 94).
В целом район распространения этой культуры по определению Телегина «охватывает долину Днепра (от г. Рогачевки до побережья Каховского моря), Восточную Волынь, средне и нижнее течения Припяти, Сожа, Десны, Ворсклы, Псла и Сулы, а также среднее течение Северского Донца» (Телегін Д. Я. 1968, 9). В этот же блок культур гребенчато-накольчатой керамики входят неманские, нарвские памятники с западной границей по Висле. Население этого «висло-днепровского блока» было очень многочисленным, занималось охотой и рыболовством, только начиная переходить к производящим формам хозяйства (Телегин Д.Я., 1990-2, 92). Некоторые лингвисты на основании анализа индоевропейской лексики в основном подтверждают эти данные археологии. В частности, Хирт и Покорны считали, что общеиндоевропейская аграрная терминология очень скудна и неубедительна и принадлежит к более позднему слою словарного состава, в то время как общие слова для названий собаки, крупного рогатого скота, свиньи и овцы все-таки дают основание думать о развитом животноводстве. (Hirt Herman, 1968, 10; Pokorny Julius, 1968, 387). Однако другие специалисты говорят также и о развитом земледелии (Meyer Ernst. 1968, 258). Тем не менее тюркские заимствования в индоевропейских языках, о которых речь шла выше, говорят в пользу того, что земледелие у индоевропейцев было в зачаточном состоянии. Животноводство же им должно было быть известно еще на своей прародине в Закавказье, но развитию его мешали природные условия в зоне лесов.
Территория блока культур гребенчато-накольчатой керамики хорошо совпадает с областью поселений индоевропейцев, однако отождествлению днепро-донецкой культуры с индоевропейцами, кроме лексики производящих форм хозяйствования, как будто мешают и антропологические факты. Поскольку индоевропейцы пришли в Восточную Европу из Закавказья, они, очевидно, должны были принадлежать к переднеазиатскому антропологическому типу. Люди же днепро-донецкой культуры обладали всем комплексов признаков европеоидной расы. В частности, Телегин указывает, что люди этой культуры принадлежали к типу поздних кроманьонцев, то есть аборигенов южной части Восточной Европы:
"Носители днепро-донецкой культуры принадлежали к группе поздних кроманьонцев, которые отличаются большими размерами и массивностью черепа, преобладанием долихокрании, значительной высотой мозговой коробки, широким или очень широким орто-мезогнатным лицом, низкими орбитами, наклонным лбом и хорошо развитыми надбровными дугами… В мезолите и в неолите Европы ближайшую аналогию населению днепро-донецкой культуры следует искать среди носителей культур более северных лесных и лесостепных территорий. По ряду таксономических признаков к ним ближе всего стоят культуры Ертебелле, несколько далее племена Оленеостровского могильника и культур ямочно-гребенчатой керамики Волго-Окского бассейна и неолитических культур Урала" (Телегін Д. Я., 1968, 186, 188).
С ним не согласна Т.С. Кондукторова. По ее мнению скелеты людей днепро-донецкой культуры более массивны, чем позндепалеолитические, поэтому на территории ее распространения должна была иметь место смена населения. Она считает, что создатели днепро-донецкой культуры очень похожи на мезолитических людей Магриба, хотя их переселение на территорию Украины очень сомнительно (Кондукторова Т.С., 1973, 45-48). Как бы там ни было, но люди днепро-донецкой культуры не были чистыми поздними кроманьонцами, а уже несли на себе следы какой-то метисации. Гохман считает, что это была метисация местного палеоевропейского типа с другим его вариантом, который в неолите как будто бы проник на юг из северных областей (Гохман И. И., 1966, 189). Последнее тяжело допускать при общем движении неолитических общин с юга на север. Скорее всего, указанная метисация могла произойти несколько раньше, во времена мезолита, когда позднекроманьонские племена северной части Поднепровья начали постепенно проникать вниз по Днепру на юг, где встретились с аборигенами мезолитической эпохи (Телегін Д. Я., 1968, 231). Это движение было прекращено с приходом неолитических индоевропейцев, антропологическая примесь которых усложнила процесс метисации местного населения. Все это антропологические проблемы, которые в данном случае не суть важны. Главным для нас является то, что носители днепро-донецкой культуры не принадлежали к переднеазиатскому антропологическому типу, к которому они должны были бы принадлежать.
