Плотный серый туман вокруг, окутывающий, словно вата… Неясно, где верх, а где низ. Пространства нет. Времени нет. Тишина и покой. Полный покой. Умиротворенность. Не существует ничего, кроме этого тумана и ощущения абсолютной защищенности. Нет боли, нет страха, нет отчаяния. Нет желаний, нет чувств, нет сознания. Нет ничего… Нет меня. Меня? Кто Я? Я был или буду? Что такое Я?
Резкий крик, разрывающий туман, пробивающийся через плотный кокон. Больно. Очень больно. Туман рвется в клочья… Не надо! Яркий свет, как у дар хлыстом. Почему так?! Туман расползается, тает. Спасения нет.
— Добро пожаловать в обитель боли.
Чей это голос? И снова крик…
Человек открыл глаза, но тут же со стоном снова зажмурился.
Он сидел на берегу моря. Солнце стояло в зените, и вода блестела так, что на нее больно было смотреть. Было очень жарко, и даже свежий ветер с моря не спасал от яростно палящего солнца.
Человек снова разлепил опухшие веки. Свет резанул по глазам, мужчина прикрыл их, чтобы привыкнуть к свету, и огляделся.
Каменистый берег был пуст. Все живое попряталось от безжалостного зноя. Лишь чайки с пронзительными криками кружили над тем местом, где сидел человек.
«Наверное, этот крик я и слышал там, в тумане», — подумал он.
Голова разламывалась от боли, шершавый язык распух и противно саднил. Хотелось пить. Шум волн дразнил и делал жажду невыносимой.
Человек попробовал встать, но голова закружилась, к горлу подкатила тошнота, и он снова опустился на горячий песок. До воды было несколько шагов, он преодолел их ползком и лег так, чтобы прохладные волны омывали его тело. На это усилие ушли последние силы, и мужчина снова потерял сознание.
Когда он очнулся, солнце уже заметно опустилось к горизонту, но палило по-прежнему. Голова уже не раскалывалась на части, но теперь болела сожженная кожа на лице. Жажда усилилась. Человек перевернулся на живот и— несколько раз прополоскал рот солоновато-горькой водой. Легче не стало. Наоборот, соленая вода, попав на покрывшуюся волдырями кожу, обожгла сильнее огня.
Из-за острой боли в мозгу немного прояснилось. В глазах перестало двоиться, тяжелый молот, ухавший в голове, немного утих, и человек смог сесть.
Сначала он подумал, что это галлюцинация, и несколько раз тряхнул головой. Но видение не исчезло. Перед ним стоял мальчик лет десяти и смотрел на него большими, не по-детски серьезными глазами. На нем были светлые широкие штаны, закатанные до колен. В руках мальчик держал ведерко и сачок. На загорелой до черноты груди болтался на тонком шнурке дешевый оловянный крестик.
— Где я? — прохрипел человек. Распухшие губы шевелились с трудом.
Мальчик ничего не ответил, словно никакого вопроса и не было.
— Где я? — повторил мужчина. На этот раз получилось чуть лучше.
Но на мальчика это не произвело никакого впечатления. Он по-прежнему не сводил внимательного взгляда с сидящего в воде изуродованного солнцем человека.
— Ты не понимаешь меня? Я хочу пить. — Человек сделал характерный жест. — Пить. Понимаешь?
Мальчик молча поставил ведерко в воду, задумчиво почесал коленку и снова посмотрел на человека. Видно было, что он все понял, но отчего-то пребывает в нерешительности.
Человек снова сделал вид, что подносит ко рту стакан и пьет, а потом приложил руку к сердцу и умоляюще посмотрел на мальчика.
Тот, так же не говоря ни слова, взял ведерко и, кивнув незнакомцу, чтобы он следовал за ним, побрел вдоль берега. Мужчина с трудом встал и пошатываясь пошел вслед за мальчиком.
Идти было недалеко, но за это время человек успел несколько раз упасть, и мальчику приходилось возвращаться, чтобы помочь ему встать.
Наконец они подошли к небольшой хижине. Судя по всему, здесь жили рыбаки. Вокруг на шестах были растянуты сети, неподалеку лежал на боку старый баркас с пробоиной в борту, рядом с хижиной стояла большая ржавая бочка, под ней горел огонь. Пахло копченой рыбой.
Человек тяжело опустился на землю. Мальчик зашел в хижину и вскоре вернулся с женщиной в старом, не один раз залатанном платье. Женщина вытерла темные морщинистые руки о фартук и вопросительно посмотрела на гостя.
— Дайте воды, — сказал мужчина, на всякий случай дополнив слова жестом.
Женщина посмотрела на море, словно ожидая получить от него ответ, что делать с этим человеком. Но море было пустынным и спокойным.
Наконец она сделала знак мальчику, тот снова зашел в хижину и вернулся, держа в руках большую кружку с водой.
Когда кружка опустела, человек попросил еще одну, но женщина отрицательно покачала головой.
— Нельзя сразу пить много воды, — сказала она.
— Так вы понимаете меня? — спросил мужчина. — Почему же тогда все время молчали?
— Я не люблю много разговаривать, а мой сын глухонемой.
Мужчина устало прикрыл глаза. Путь за водой оказался очень тяжел. Теперь, когда жажда была утолена, ему хотелось одного — лечь и уснуть. Снова кружилась голова. На этот раз сильнее, чем раньше. Но он все-таки успел задать еще один вопрос, прежде чем лишился чувств:
— Где я?
— На берегу моря, — услышал он откуда-то издалека.
А потом была тьма.
* * *
Он очнулся на следующий день. В хижине было светло, снаружи слышался шум волн и крики чаек. Совсем рядом, за стеной, гремели чем-то железным. Воздух в хижине был застоявшимся, все вокруг пропахло рыбой.
