Войдя в служебное помещение, она первым делом пошарила в морозильной камере. Кусочки льда обжигали пальцы холодом; рука не нащупывала ничего, кроме покрытых инеем стенок.
В туалете она тщательно осмотрела каждую упаковку мыла и даже высыпала из коробочки порошок пятновыводителя. Но и тут не было того, что она искала.
Она перешла в пассажирский салон. В стенке каждого кресла был карман с разного рода рекламными брошюрами и прейскурантом услуг. Вытащив содержимое, она внимательно рассмотрела каждую бумажку и пустые карманы. Так она понемногу добралась до последнего кресла, остановилась у выхода, обернулась и еще раз окинула взглядом весь салон.
Внезапно девушка насторожилась — ей почудился за спиной какой-то шорох; она резко оглянулась, но сзади никого не было. Самолет был пуст — не было никаких причин для беспокойства.
Все же еще несколько секунд испуг не покидал ее. Затаив дыхание, расширившимися от ужаса глазами она вглядывалась в салон; в конце концов убедившись, что она одна, девушка успокоилась. Бояться было решительно некого. Все эти шорохи — просто игра нервов.
Она опустилась на колени и поползла по проходу между рядами, заглядывая под каждое сиденье. Но и здесь ничего не было. Она уже было совсем отчаялась, но тут вдруг взгляд ее упал на ковровую дорожку, которой был застелен проход.
Дорожка лежала неровно — кое-где она сбилась, образуя бугры и изгибы. Девушка внимательно исследовала ее, снова опустилась на пол и стала шарить под дорожкой.
Широко растопыренными пальцами она ощупывала каждый сантиметр, медленно продвигаясь вдоль рядов по направлению к выходу из салона. Натертые грубой тканью колени саднили. Но оно непременно должно было быть здесь.
И вот, когда уже, казалось, все снова было впустую, она нашла. Рука нащупала засунутый под дорожку сверток.
Без сомнений, это было то, что она искала. Еще не достав пакет и не осмотрев содержимое, она уже знала это. Запрокинув голову, она громко и торжествующе рассмеялась.
Однако, раскрыв пакет и увидев, что в нем, она резко оборвала смех и на мгновение, казалось, оцепенела.
Это было просто невероятно! Ее рука перебирала купюры, толстую пачку стокроновых купюр. Деньги! Никогда в жизни она еще не видела столько денег сразу.
Она встряхнула пакет. Деньги, скользнув меж пальцев, упали на пол. Целая куча!
Банкноты были темно-бордовые, удивительно красивые; ей казалось, никогда еще она не видела более прекрасного, более замечательного цвета. Осторожно, самыми кончиками пальцев она погладила их, как гладят драгоценный шелк. Деньги были того же оттенка, что и ее платье и лак на ее ногтях. Все это, вместе взятое, как будто составляло некое единое целое, сверкающее и переливающееся в падающих из иллюминаторов косых лучах солнца подобно какому-то гигантскому рубину.
Наконец она взяла себя в руки, сгребла рассыпавшиеся купюры и принялась считать их, совершенно не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Даже на то, что теперь она была в самолете не одна.
В каком — то полуобморочном состоянии она бормотала числа. Это было просто фантастично! Бумажки переходили из одной руки в другую, наполняя ее своим чудесным теплом.
Она так и не почувствовала шороха и крадущихся шагов позади себя. Не увидела она и занесенной над ее головой руки. Последнее, что она слышала, был ее собственный голос, бормочущий числа.
Последнее, что стояло в глазах, — замечательно красивый красный цвет лежащих перед ней банкнот.
Старшая стюардесса Гунилла Янсон умерла красивой смертью.
Анна Мортенсен и не пыталась скрыть, что не выспалась. Щуря покрасневшие глаза и поминутно зевая, она недовольно ворчала:
— Ну, где же эти пассажиры? Им уже давно пора быть на месте.
Ответа не последовало. Она нехотя, с трудом поднялась с кресла и заглянула в служебное помещение:
— Кари, ты что там, спишь?
— Ем булочку, — раздался в ответ высокий голос с норвежским акцентом. — Эти идиоты выдали нам полный комплект, сорок семь штук — на каких-то несчастных восемь пассажиров. В таких случаях мой папаша всегда говорит, что денежки летят коту под хвост. Стоит мне только забыть погасить где-нибудь в доме свет, как тут же начинается: "Коту под хвост, коту под хвост ". Интересно, что бы он сказал сейчас?
Высокая темноволосая девушка вышла из маленькой кухоньки. Стряхнув с форменной юбки крошки, она несколько нервным движением вскинула руку к волосам и поправила прическу. Подруга с интересом взглянула на нее и вдруг без всякой видимой связи спросила:
— Ты и правда не знаешь, куда подевалась Гунилла?
Кари выпрямилась и пристально поглядела в темно-синие глаза Анны. Какое-то мгновение она помолчала, потом отчетливо, с напускным спокойствием ответила:
— Ну разумеется, нет. Понятия не имею, где она. Да и откуда мне, собственно, знать?
Недоуменно пожав плечами, она продолжала:
— Что это ты на меня так смотришь?
— Ты как-то странно выглядишь сегодня. С той самой минуты, как мы вышли из отеля, ты все время как будто не в своей тарелке, нервная какая-то. А когда выяснилось, что Гунилла как сквозь землю провалилась, то я подумала, что ты, быть может…