Многие из рецептов своей коллекции журналист Владимир Цыплев собрал во время командировок, поездок по деревням Центральной России. Конечно, обидно, что там не пользуются до сих пор многими из привычных для горожан благ цивилизации, грустно от того, что понимаешь: в памяти эти рекомендации хранятся из-за того, что чуть ли не на генетическом уровне живо там чувство неопределенной тревоги за завтрашний день. Но объективно сельские жители оказываются в результате куда жизнеспособней тех, кто живет в городах, особенно — случись что.
Владимир Рэмович Цыплев — уроженец города Вязники Владимирской области, где живет и поныне. Он учился на знаменитом факультете журналистики Московского университета, не раз менял в жизни профессии — работал в музее, в школе, в туристическом бюро, в газетах. Сейчас он корреспондент ежедневной транспортной газеты «Гудок» и часто ездит по разным регионам страны, готовя для нее материалы о жизни российской провинции, о работе железных дорог. Он хорошо фотографирует, рисует, пишет стихи, всерез занимается краеведением — изучением далекого прошлого владимирского края. И в свободное время с удовольствием столярничает, занимается огородом. Это привычный образ жизни для небольшого города, но подчеркиваю слова — он этим занимается с удовольствием, талантливо и оптимистично.
Вот так же легко, талантливо и оптимистично написана и эта книга. Наверное, только так и можно писать книги, весьма грустные по своему глубокому смыслу.
Николай Морохин, доктор фиологических наук.
НЕДЛИННОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ АВТОРА,
которое желательно прочитать прежде, чем вы начнете стряпать по рецептам этой книги
Кулинарные записи необычных рецептур я начал делать давным-давно, ещё в студенческие годы после одного весьма забавного случая.
Это было в семидесятых годах. Денег не хватало, как всегда, но однажды они исчезли надолго. Кончились и запасы продуктов. В нашей 329-ой комнате Дома студентов МГУ на Мичуринском проспекте оставался лишь килограммовый пакет с надписью «Мука блинная».
Рыбьим жиром я промазал сковородку. Но блины, почему-то, тем не менее, долго не хотели отскакивать. В конце концов с грехом пополам я их заставил переворачиваться. Они подрумянивались, однако остывая, как-то странно и неожиданно быстро превращались в звонкие сухари.
Мы сели обедать и сгрызли пять или шесть этих самых, с позволения сказать, блинов, запивая их горячим чаем. Последним к столу пришел студент, «по совместительству» художник, который перед тем, как вкусить, почему-то подозрительно спросил:
— А где вы взяли муку?
— Вон «Мука блинная»… Помнишь, покупали как-то в «Новоарбатском»?!
Тот ухмыльнулся в бороду:
— Ту муку мы давно съели, а в пакет я насыпал грунтовку для холста.
Реакцию товарищей — нынешних известных журналистов я не смогу, даже спустя 30 лет, выразить пристойной лексикой, однако замечу, что ни к чему плохому мои блины в результате не привели. Все остались живы и здоровы, а я с тех пор начал коллекционировать настоящие русские народные рецепты — как выжить.
Вряд ли человеку взбредёт в голову в лихих экстремальных условиях искать книгу, чтобы по рецепту приготовить фрикадельки из опилок или лебеду квасить по инструкции. Но, прочитает её в более-менее спокойное время — и непременно отложится что-то, а когда надо, всплывёт.
История знает массу примеров, когда человек попадал в экстремальную ситуацию и выживал за счёт силы духа, а не за счёт предусмотренной заранее экипировки, запаса пищи, лекарств. Вообще, в неожиданной ситуации хорошо было только, пожалуй, Робинзону, которому Даниэль Дефо даровал на острове и вволю еды, и пресную воду, и даже кулинарную книгу.
Да, скажете вы, если бы знать, где споткнёшься…
Человек всерьёз «подкладывает соломинку» до того как упасть в космонавтике и в полярных экспедициях. Космонавты ещё на земле моделируют большинство нештатных ситуаций и заранее корректируют действия. А полярники оставляют тушёнку, галеты, другие продукты в тундре, сооружая над упакованными продуктами холмы из камней, чтобы белые медведи не добрались. Кому и когда понадобится этот экстремальный запас — неизвестно, но он есть и всем спокойней.
В остальных же сферах жизни — почти полнейший «авангардизм» в вопросах упреждения. Изучается диагностика катаклизмов, способы их усмирения. Но никто не разрабатывает, скажем, подушку безопасности над кроватями для сейсмоопасных квартир, чтобы она срабатывала при землетрясении. А почему в постоянно затопляемых районах Сибири на чердаках не стоят лодки? Это же гораздо дешевле, чем потом вертолётами вывозить людей из зоны бедствия. А где можно в большом городе сегодня запастись керосином на случай отключения газа и электроэнергии? Почему строятся громадные жилые дома, но оказывается, до верхних этажей этих небоскрёбов не достают пожарные лестницы и вертолётные площадки на крыше не предусмотрены? А зачем вместо земляной груши — топинамбура, который жёлтыми шапками украшал бы каждой осенью дороги и мог бы бесплатно прокормить в случае чего всю Москву, по МКАД насеяли какой-то страшный на вид и несъедобной на вкус голландской или шведской травы-биомутанта? Кому она нужна? Её даже птицы не клюют. И земля не принимает: почти треть посевов уже вымерзло, вымокло или высохло.
