Еду в Магадан

Эта книга написана моим сыном о том, что происходит сейчас в современной Беларуси, о выборе человека в ситуации между жизнью и смертью, между свободой и пленом, совестью и предательством. Всё, что случилось с ним, произошло в реальной жизни в XXI веке, в считающей себя цивилизованной европейской стране, в преддверии и после президентских выборов 2010 г. Замысел этой книги возник весной 2011 г. во время единственного свидания, которое нам дали в следственном изоляторе КГБ. Общаться можно было с большой оглядкой, но мы с мужем были так счастливы видеть его… Всё, что происходило и происходит с Игорем, очень похоже на ситуацию, описываемую Анатолием Рыбаковым в книге «Дети Арбата». И хотя Сашу Панкратова арестовали в 1933 году, история, к сожалению, повторяется. Я предложила Игорю написать обо всём, что происходило с ним, чтобы не забыть, чтобы оставить память для истории. Все мы думаем, что беззаконие, беспредел, репрессии никогда не коснутся нас самих и наших близких. И очень важно, чтобы эта ситуация стала достоянием всего общества.

Подробностей его похищения в Москве и заточения в следственном изоляторе КГБ весной 2011г. я ещё не знала. Только прошёл суд, который показал всю нелепость и неаргументированность обвинений, представленных в адрес его и его товарищей, Николая Дедка и Александра Францкевича. Целая череда подобных судов проходила в то же время. Уже присудили тюремные сроки молодофронтовцам, Дашкевичу и Лобову, кандидатам в президенты, Санникову, Уссу, Некляеву, членам их штабов, молодёжным активистам и многим другим сынам белорусского народа. Тюрьмы и следственные изоляторы были переполнены. Почти одновременно вместе с нашим судом проходил процесс над Николаем Статкевичем. Последние суды жестокостью своих приговоров повергли в шок – 6 лет Статкевичу, 8 лет – Игорю. Уже появились кое-какие слухи об условиях содержания в СИЗО КГБ, об избиениях, пытках, жёстком психологическом прессе. Но я старалась отогнать от себя всё, что слышала, не верила, что такое беззаконие, издевательства могли произойти с моим ребенком, которого я родила и воспитывала для того, чтобы он жил счастливой, созидательной и свободной жизнью, а не для того, чтобы служил пушечным мясом для режима.

У меня часто спрашивают, что я испытывала, когда читала дневник моего сына. Я пишу эти строки и, хотя прошло уже два года, при воспоминании об этом у меня опять текут слезы. Конечно, боль. Эта боль вонзается тебе в душу и сердце. И срока давности она не имеет. Эта боль не только за своего сына, за свою семью – эта боль за белорусский народ, за белорусскую молодёжь, которая вынуждена совершенно несправедливо отбывать тюремные сроки в страшных нечеловеческих условиях, эмигрировать из своей страны, скрываться, подвергаться унижениям и избиениям только за то, что она хотела лучшей, свободной жизни для своего народа. История повторяется. Пытаясь сохранить власть, режим уничтожает будущее страны. В то же время я испытываю гордость за то, что я смогла воспитать такого достойного человека, как мой сын. Перед лицом смертельной опасности, оставшись в полной изоляции без всякой поддержки извне, он сумел остаться верен себе, той системе ценностей, которую усвоил. И не только он. Декабрьские события 2010 г. показали, сколько достойных людей живет в Беларуси. Они могут причислять себя к разным слоям гражданского общества, к разным партиям и движениям, они могут смотреть в разные стороны, но в них бьётся одно сердце. Это сердце мужественных, честных, искренних патриотов, сохранивших свой ум, честь и совесть и не пошедших на сотрудничество с репрессивным режимом. Игорь, как и все политические заключённые Беларуси, оказался более уважаемым человеком, чем те, которые оказались в стаде быков, топчущих нашу страну.

Когда Игорю было 16 лет, я ему подарила стихотворение Р.Киплинга. Я хотела, чтобы на пороге вступления во взрослую жизнь он усвоил истины, важные для настоящего человека. Послала я ему это стихотворение и перед судом, чтобы поддержать его, чтобы он понял, что мир существует, что человеческие ценности остаются всегда и везде. Даже тогда, когда кажется, что мир рухнул и ты остался один на один со страшным драконом.

Как мать, я ответственна за то, какую жизнь мы уготовили своим детям. Как мать, я горжусь тем, что воспитала сына, который остался Человеком.

Валентина Олиневич

Заповедь