ДАНИЛА ВРАНГЕЛЬ. Дьявольская божественность сексуальности духа
Воспринимая сигналы сенсорной системы физиологического тела, нечто реагирует на эти сигналы в полном осознании того, что оно есть непременно и безусловно, поскольку это основной инстинктивный механизм, в любом случае ставящий самосознание в центр воспринимаемой сенсорной информации по одной действительной причине - это нечто в самом деле есть точка приёма и обработки данных, приходящих извне, поэтому его можно классифицировать как центр духовной, то есть сенсорной физико-физиологической системы механизма тела, в котором условно вырабатывается так называемый дух, являющийся в любом случае центром всего, что для него есть, и это познание самое главное из всех возможных, опровергнуть которое нельзя никаким образом, поскольку любой дискурсивный вариант рассуждений привносится извне, то есть из поля хаоса, из которого и формируется механизмом тела и генерируемого им духа весь видимый и воспринимаемый чувственный мир, проистекающий из возможностей физиологии, диктующей потенциал восприятия и реакции на это восприятие, в любом случае автоматизированные, поскольку человеческой личности необходима возможность жить, но не контролировать периметр Вселенной, потому что всё энергетически позитивное, то есть интересное, происходит внутри этого периметра, являющимся бруствером, закрывающим от внешнего хаоса целостность непосредственности души как ребёнка духа, в любом случае использующего для охраны своего произведения любые методы самосохранения, потому что сконструированная душа это мессия, которой можно всё в пределах допустимости своего божественного происхождения, так как единственное, что есть действительно для дискурсивной системы дух-душа-дело это генерирование воспринимаемой формы из окружающего хаоса и реагирование на эти формы, что, собственно, можно определить как божественную мастурбацию, поскольку всё находящееся в поле восприятия тройственной системы это есть она сама, куда входит и защитный механизм периметра, то есть животное начало с животными инстинктами.
Что общеизвестно как определение - душа человека потёмки.
Исключая реакции механизма периметра из понятий и определений человечности, можно определить, что её квинтессенция как точка запуска всей опосредованной системы взаимодействий может находиться лишь в начале цепи этих опосредований, но никак где-либо посередине, когда все взаимные действия уже детерминированы предыдущими мотивами, то есть совершенно ясно, что чистота человечности имеет исток в поле духа, но не души как его производного, поэтому нет никакой возможности изменить тройственную систему, как модуль полностью функциональный, где производные функции постоянны и даже более того, являются эталонным генератором мотивированного движения к цели, ради которой, собственно, и существует подобная тройственная система в физическом бездуховным мире, который просто не может существовать вне её восприятия и описания, что является физически-философской аксиомой, поэтому самое ценное и действительное, существующее в мире человека это механизм описания, то есть «делания» мира, постулируемый как способность к воображению, которое в действительности и есть Демиург.
Что можно выразить стандартным определением - если нельзя, но очень хочется - то можно.
Понимая, что все чувственные аффекты являются базисом человеческого счастья, можно осознать и определить воображение и его генерирование восприятия, то есть эмоциональность, главными человеческими качествами, единящими в себе совокупность дьявольски-божественных возможностей, поляризуемых лишь условностями социальных механизмов программирования, когда одна, представляющая генетический клан, система подавляет другие системы с целью захвата поля внимания, то есть поля сексуальности как воплощения функциональности, поэтому все побочные эффекты этого подавления в любом случае связаны с животной сексуальностью, выраженной, в частности, религиозной педофилией, гомосексуализмом политических деятелей, массовыми оргиями социальных элит, а также иными проявлениями эффекта генерации аффекта как необходимого состояния, определяющего смысл существования, то есть человеческого счастья, зачастую скрывающегося в таких вообразительных катакомбах, где невозможно отделить добро от зла, поскольку они есть части одного целого, стремящиеся к совокуплению всеми доступными способами на арене человеческих трагедий и триумфов, диктуя непреодолимое движение вперёд, смысл которого не может быть известным никому, поскольку он сам не более чем часть карнавала души, окружённого охранным периметром тела.
