Дума о Севастополе

Дума о Севастополе

Любое стихотворение Эдуарда Асадова — торжество смелых и благородных чувств, отстаивание высоких идеалов.

…Севастополь! В рассветном сияньи ночиЧто ответил бы я на вопрос такой? Я люблю его яростно, всей душой, Значит, быть беспристрастным мне трудно очень. Но, однако, сквозь мрак, что рассветом вспорот, Говорю я под яростный птичий звон: Для друзей, для сердец бескорыстных онСамый добрый и мирный на свете город! Но попробуй оскаль свои зубы враг — И забьются под ветром знамена славы! И опять будет все непременно так: Это снова и гнев, и стальной кулак, Это снова твердыня родной державы! Книга также выходила под названием «Помните! (сборник)».

Жанры: Поэзия, Рассказ
Серии: -
Всего страниц: 84
ISBN: 978-5-699-7320
Год издания: 2014
Формат: Полный

Дума о Севастополе читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Стихотворения

Не спорьте, сограждане, о политике!

Не спорьте, сограждане, о политике!
Ведь сколько бы люди ни кипятились,
Но не было случая, чтоб согласились
Сторонники всяких проблем и критики.
Застолье. Плетутся словес узоры,
Все гости светлеют от доброты,
И вдруг, словно спичка, зажглись раздоры.
Снова политика! Крики, споры
До яростной злобы, до хрипоты!..
Испорчен и напрочь растерзан вечер.
Зачем? И какая была нужда?
Но в душах мгновенно погасли свечи,
И вместо хорошей и доброй встречи —
Шипы, оскорбления и вражда.
Страна моя! Споры за веком век,
Кто всыпал нам перец такой напасти,
Чтоб чуть не с рождения наш человек
Жил вечной политикой вместо счастья.
А где-то извечно стремились жить,
Трудиться. И, глядя веселым взглядом,
Влюбляться, и вздорить, и вина пить,
Оставив политику дипломатам.
И можно подумать, что только мы,
Воюя и мучаясь беспрестанно,
Задуманы, чтоб извлекать из тьмы,
Как чертиков, разных политиканов.
Когда-то эсеры, меньшевики,
За ними — гранитные партократы,
А дальше — шумящие демократы,
Что также стремятся срывать вершки.
Политики борются и ловчат,
Политики втайне вовсю шуруют.
А люди доверчиво митингуют
И чуть ли не сами же лезут в ад.
И будем мы верить или не будем —
Политики станут грести к себе.
Ах, милые, бедные наши люди,
К чему ж нам быть пешками в их борьбе?!
И, право, чем больше проходит лет,
Тем чаще мы с горечью убеждаемся,
Что смысла нам в этих всех играх нет
И мы тут лишь донорством занимаемся.
Политикам снятся чины и власть.
А нам неужель до сих пор не видно,
Что силы свои, и сердца, и страсть
Ну попросту тратить на них обидно!
На выборы, что ж, мы прийти — придем
И искренно, честно проголосуем,
А дальше — гори все сплошным огнем!
И мы о вас, право, не затоскуем!
За городом речка журчит лесам,
О суетных нуждах не беспокоясь.
И женщина звонко смеется там
Птицам, теплу, золотым лучам,
Стоя в цветах луговых по пояс.
А вон, под распахнутым небосводом,
В ярко-тугом серебре реки,
Ребята, шустрые, как мальки,
Брызгаясь, с визгом ныряют в воду…
К черту же грохот пустых речей!
Любящий взгляд, и твой труд, и дети —
Вот что, бесспорно, всего важней,
Ради чего стоит жить на свете!
1993

Наш вечный День Победы

С каждым годом он дальше и дальше идет
От того, легендарного сорок пятого,
Горьким дымом пожаров и славой объятого,
Как солдат, что в бессрочный идет поход.
Позади — переставший визжать свинец,
Впереди — и работа, и свет парадов,
В его сердце стучат миллионы сердец,
А во взгляде горят миллионы взглядов.
Только есть и подлейшая в мире рать,
Что мечтает опошлить его и скинуть,
В темный ящик на веки веков задвинуть,
Оболгать и безжалостно оплевать.
Растоптать. Вверх ногами поставить историю.
И, стараясь людей превратить в глупцов,
Тех, кто предал страну, объявить героями,
А героев же вычеркнуть из умов.
Только совесть страны не столкнуть с откоса.
И, хоть всем вам друг другу на голову встать,
Все равно до Гастелло и Зои с Матросовым
Вам, хоть лопнуть от ревности, не достать.
День Победы! Скажите, теперь он чей?
Украинский, таджикский, грузинский, русский?
Или, может, казахский иль белорусский?
Полный мужества праздник страны моей?!
Разорвали страну… Только вновь и вновь
Большинству в это зло все равно не верится,
Ибо знамя Победы никак не делится,
Как не делится сердце, душа и кровь.
И какими мы спорами ни кипим,
Мы обязаны знать, и отцы, и дети,
День Победы вовек для нас неделим,
Это главный наш праздник на целом свете.
День Победы! Гремит в вышине салют.
Но величье, весь смысл его и значенье
Для народов земли до конца поймут,
Может быть, лишь грядущие поколенья!
Вот идет он, неся свой высокий свет.
Поколенья будут рождаться, стариться,
Люди будут меняться, а он — останется.
И шагать ему так еще сотни лет!
1993

Россия начиналась не с меча!

Россия начиналась не с меча,
Она с косы и плуга начиналась.
Не потому, что кровь не горяча,
А потому, что русского плеча
Ни разу в жизни злоба не касалась…
И стрелами звеневшие бои
Лишь прерывали труд ее всегдашний.
Недаром конь могучего Ильи
Оседлан был хозяином на пашне.
В руках, веселых только от труда,
По добродушью иногда не сразу
Возмездие вздымалось. Это да.
Но жажды крови не было ни разу.
А коли верх одерживали орды,
Прости, Россия, беды сыновей.
Когда бы не усобицы князей,
То как же ордам дали бы по мордам!
Но только подлость радовалась зря.
С богатырем недолговечны шутки:
Да, можно обмануть богатыря,
Но победить — вот это уже дудки!
Ведь это было так же бы смешно,
Как, скажем, биться с солнцем и луною,
Тому порукой — озеро Чудское,
Река Непрядва и Бородино.
И если тьмы тевтонцев иль Батыя
Нашли конец на родине моей,
То нынешняя гордая Россия
Стократ еще прекрасней и сильней!
И в схватке с самой лютою войною
Она и ад сумела превозмочь.
Тому порукой — города-герои
В огнях салюта в праздничную ночь!
И вечно тем сильна моя страна,
Что никого нигде не унижала.
Ведь доброта сильнее, чем война,
Как бескорыстье действеннее жала.
Встает заря, светла и горяча.
И будет так вовеки нерушимо.
Россия начиналась не с меча,
И потому она непобедима!

Ленинграду

Не ленинградец я по рожденью,
И все же я вправе сказать вполне,
Что я — ленинградец по дымным сраженьям,
По первым окопным стихотвореньям,
По холоду, голоду, по лишеньям,

Еще от автора Эдуард Аркадьевич Асадов
Зарницы войны

Эдуард Аркадьевич Асадов родился 7 сентября 1923 года в Туркмении в семье учителя. После смерти отца, в 1929 году, Асадовы переезжают в Свердловск. Здесь, на Урале, и прошло детство поэта. Тут он стал пионером, здесь написал свое первое стихотворение, здесь же вступил в комсомол. Затем Москва, выпускной бал в 38-й школе 14 июня 1941 года и через неделю — война. Эдуард Асадов пошел в райком комсомола с просьбой отправить его добровольцем на фронт. Всю войну он провоевал в подразделениях знаменитых гвардейских минометов «катюш».


Что такое счастье. Избранное

Каждая строчка Эдуарда Асадова дышит любовью, радостью жизни, верой в добро. Поэт как бы приглашает читателя в волшебное путешествие по миру поэзии, высоких чувств и светлых размышлений. В настоящее издание вошли лучшие образцы лирики поэта.


Полное собрание стихотворений в одном томе

Любое из стихотворений Эдуарда Асадова – торжество смелых и благородных чувств, борьба за бескомпромиссную, трепетную и чистую любовь. Книга представляет собой полное собрание стихотворений, уже более полувека любимых читателями.


Счастливый человек

Эдуарда Асадова называют поэтом по призванию, ведь первые свои стихи он написал в восемь лет. И еще считают народным поэтом, потому что четкая, стройная система ценностей, представленная в его стихах, помогает многим разобраться в трудных ситуациях со сложной проблемой выбора. И, сделав выбор, совершить поступок и быть счастливым.


«Дай, Джек, на счастье лапу мне»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Лирика

Эдуард Асадов (1923–2004) – один из самых читаемых поэтов-лириков. Многие, начинавшие писать стихи, делали это «по Асадову», ведь он умел говорить с людьми на языке привычном и понятном им и очень хорошо представлял себе своего читателя: действительно наивного, не всегда умеющего выразить свои чувства и изложить мысли. Потому-то стихи Эдуарда Асадова в основном сюжетны: в их основе истории, которые любой неискушенный человек может счесть своими собственными.


Рекомендуем почитать
Ведьмины пляски

Попасть можно по-разному. Например, отправиться в иной мир по воле ведьмы, сбежавшей от правосудия. Перенестись прямо в тематическом костюме для Хэллоуина и едва не погибнуть в первую же минуту. А потом обнаружить, что тебя никто не ждал, помощь, руку и сердце не предлагает, даже магической силой не наделил и великую миссию не возложил. Наоборот, в чёрном колдовстве обвиняют. Но выживать как-то надо и возвращаться домой - тоже.


Маска безумия

2 книга серии. Версия конца 2012 года с изменениями и дополнениями. Убита молодая содержанка. Казалось бы, дело ясное: либо ограбление, либо преступление на почве ревности. Только ничего не пропало, а тело жертвы посыпано лепестками роз и зеркальными осколками. И она лишь первая в череде убийств с одним и тем же почерком.


Флэш по-королевски

У прославленного вояки и прохвоста Гарри Флэшмена новое увлечение. На этот раз он попадает под сильное обаяние международной авантюристки Лолы Монтес, игривой как котенок и опасной как моток колючей проволоки. Параллельно с этим событием беспечный ловелас умудряется нажить себе серьезного врага в лице молодого немецкого аристократа Отто фон Бисмарка, чей железный кулак уже начинает грозить слишком вольготно чувствующей себя королевской Европе. Флэшмен и не подозревает какую опасную шутку сыграла с ним матушка-природа (не без участия достопочтенных родителей, разумеется)


История и классовое сознание. Исследования по марксистской диалектике

Легендарная книга гениального марксистского мыслителя ХХ века Георга (Дьёрдя) Лукача (1885–1971), ставшего одним из основоположников т. н. "неомарксизма" или "западного марксизма", "История и классовое сознание. Исследования по марксистской диалектике" (1923, 1968 и сл.) стала философско-политическим бестселлером в Германии, Франции, Италии, Великобритании, США. Она была переведена на разные языки, опубликовано множество посвященных ей работ. Существует международное Общество Георга Лукача, в Будапеште и Гамбурге действуют Архивы Лукача, издаются "Ежегодники Лукача", в ФРГ вышло в свет Полное собрание сочинений философа.


Клятва Марьям

«…Бывший рязанский обер-полицмейстер поморщился и вытащил из внутреннего кармана сюртука небольшую коробочку с лекарствами. Раскрыл ее, вытащил кроваво-красную пилюлю и, положив на язык, проглотил. Наркотики, конечно, не самое лучшее, что может позволить себе человек, но по крайней мере они притупляют боль.Нужно было вернуться в купе. Не стоило без нужды утомлять поврежденную ногу.Орест неловко повернулся и переложил трость в другую руку, чтобы открыть дверь. Но в этот момент произошло то, что заставило его позабыть обо всем.


Кружево

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дождь «Франция, Марсель»

«Компания наша, летевшая во Францию, на Каннский кинофестиваль, была разношерстной: четыре киношника, помощник моего друга, композитор, продюсер и я со своей немой переводчицей. Зачем я тащил с собой немую переводчицу, объяснить трудно. А попала она ко мне благодаря моему таланту постоянно усложнять себе жизнь…».


Дорога

«Шестнадцать обшарпанных машин шуршали по шоссе на юг. Машины были зеленые, а дорога – серая и бетонная…».


Алгебра

«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».


Душа общества

«… – Вот, Жоржик, – сказал Балтахин. – Мы сейчас беседовали с Леной. Она говорит, что я ревнив, а я утверждаю, что не ревнив. Представьте, ее не переспоришь.– Ай-я-яй, – покачал головой Жоржик. – Как же это так, Елена Ивановна? Неужели вас не переспорить? …».