Объект номер 3. Маркс и Энгельс
С облицовщиками Гуляевыми Арсений познакомился случайно. Хотя разве можно назвать случайностью цепь встреч и событий, уготованных нам этой капризной и непредсказуемой штукой под названием судьба?
Братья Маркс и Энгельс Гуляевы, в отличие от Арсения, были профессиональными облицовщиками. Класть плитку их научили еще в ПТУ, которое они в свое время закончили с отличием под бдительным присмотром своего отца, Антона Гуляева, тоже профессионального облицовщика, а также коммуниста и кавалера ордена «Знак Почета». На свет братья появились лет тридцать назад в результате незапланированного деления маминой яйцеклетки на две одинаковые части, вопреки страстному желанию Антона Гуляева, который мечтал о дочке. По этому поводу отец сильно закручинился, ушел в запой, попал в вытрезвитель и чуть было не лишился партбилета, которым очень дорожил. Партийная комиссия СУ-25, где вот уже десять лет подряд Антон ежемесячно перевыполнял план и был примером для подражания, оценив старые заслуги правонарушителя, внештатную ситуацию, связанную с появлением в семье нежеланного однояйцевого пополнения, вынесла папане строгий выговор с занесением в личное дело и временно сняла его фото с Доски почета. Великодушно оставив Антона Гуляева в партии, комиссия зарубила нарушителю квартальную премию, но тут же вдвойне компенсировала ее двумястами рублями из внебюджетного фонда и велела больше не шалить. Словом, строго погрозила нарушителю тяжелым партийным кулаком, надолго отбив у него охоту пьянствовать и уходить из дома.
Во славу основоположников коммунистической идеи, образумившийся отец назвал близнецов Маркс и Энгельс — себе на радость, и чтобы старший сын Вилен, названный так в честь Владимира Ленина, особо нос не задирал перед младшими. Различать близнецов Антон Гуляев не умел. Гладенькие и чистые, без всяких опознавательных родинок на теле, ребятишки лежали рядом в кроватке и орали одинаковыми голосами, вдохновляя отца на ратные подвиги во имя таких славных парней с монументальными коммунистическими именами. Отец иногда, чтобы не перепутать их, химическим карандашом писал на пухлых запястьях буквы «М» и «Э», но мать детишек со временем убедила его, что этого делать не следует, потому что малыши совершенно разные и она своим материнским сердцем прекрасно разбирается, кто есть кто.
С близнецами Марксом и Энгельсом Арсений познакомился на лестничной клетке новой девятиэтажки. Квартира, в которой братья укладывали плитку, принадлежала недавно ушедшему в отставку прапорщику. Хозяин снабжал объект стройматериалами и контролировал качество работы, а его жена материально обеспечивала ремонт. Курить в доме не разрешалось, ввиду чего братья попеременно выходили на лестничную клетку, где и разговорились с Арсением. Сначала он думал, что в квартире работает один человек, и очень удивился, когда увидел братьев вместе. Помимо одинакового набора генов они еще и единообразно одевались, имели одинаковый инструмент и прическу и даже курили одну и ту же дрянь. Различать их Арсений научился чуть позже, когда, переезжая после выполненной работы на другой объект, они обменялись телефонами и впоследствии сдружились.
Вопреки ожиданиям отца коммунистов из Маркса и Энгельса не получилось. Задолго до того, как КПСС была объявлена вне закона, братья увлеклись рок-музыкой, научились пить портвейн и бренчать на гитарах хиты любимых зарубежных групп, причем совершенно разных, проявив тем самым очень редкие свойства своей, казалось бы, ничем непоколебимой схожести во всем остальном. С отличием закончив ПТУ, братья отслужили в армии, которая по непонятным причинам их разлучила на два года (Маркс служил в мотострелковых войсках, а Энгельс — в инженерных), они в один и тот же день женились на знакомых еще по своему деревенскому каникулярному детству девицах из Тамбовской губернии, на деньги новых родственников купили себе однокомнатные квартиры в одном доме и обзавелись потомством. То, что девицы не были однояйцевыми близнецами и даже не состояли в кровном родстве, по мнению отца, было недоразумением. Потом братья купили себе машину «Жигули» четвертой модели, одни на двоих права на нее и стали трудиться бок о бок, облицовывая плиткой квартиры постепенно богатеющих людей, вырывающихся из серой коммунистической нищеты в буржуазное будущее, подсвеченное с пластикового потолка ярким галогеновым светом, с его биде и ваннами джакузи.
Несмотря на то что Маркс и Энгельс работали быстро, качество выдавали отменное и за свою работу получали неплохие деньги, свои странности, однако, у них были. Со временем братья приобрели нелепую склонность ко всяким идиотским шуткам и адюльтеру, твердо оправдывая тем самым свою альковную фамилию Гуляев. Сходить по малому в бадью с раствором и потом долго убеждать брата, что плитка от этого будет держаться еще лучше, отомстить включением рубильника, когда другой работает под напряжением, стало для них нормой, вносящей некую получернушную юмористическую окраску в их, в общем-то, серые облицовочные будни.
Бывали дни, когда братья работали порознь, и тогда их ревнивые жены, имея на то время, контролировали поведение своих мужей под предлогом, что надо «горяченького покушать». Не то чтобы они сильно заботились о желудках своих кормильцев — скорее о собственном спокойствии. Однажды братья поочередно согрешили с заказчицами, грех всплыл, и вот после этого вера в сексуальную порядочность Маркса и Энгельса иссякла. Придет иногда Даша (или Маша), сядет на ведро напротив санузла, крышку с термоса свинтит, мужа бульоном с курицей покормит и сидит, смотрит, под руку говорит, работать мешает. Иногда краску старую поможет со стен топором слупить, иногда раствор замешать — и опять на ведро перевернутое, пока муж не выгонит. Или хозяева, если они дома: контроль контролем, а вот проход на кухню загораживать не надо.
![Воровская яма [Cборник]](/storage/book-covers/08/086ec5131cfee1e9284b895205abfa019c8ddf36.jpg)
