Более двадцати лет тому назад.
Последнего шага, отделявшего его от влажной линии песка, Ирдис не сделал, остановился, глядя на замершую по щиколотку в воде Богиню.
Заходящее Лаймэ играла бликами на волнах, выстилая мерцающую дорожку, уводя ее в темнеющую синеву. Ветер подхватывал длинные седые волосы женщины, бросая их в воздух. Раздувал платье, мокрым подолом прилипавшее к ногам…
Пахло прелыми водорослями и… плесенью.
И… древностью! Немыслимой! Невозможной!
Надежно скрытый от чужих глаз Храм все равно давал знать о своем существовании.
— В ее мире ничего не меняется. Она все так же стоит и смотрит в никуда. — Ирдис усмехнулся… с горечью, затем продолжил, словно удивляясь: — Тысячи лет…
— Иллюзия, — равнодушно произнес за его спиной еще один гость пустынного морского берега. — Что достойно восхищения, так это сила дара, которой обладали твои предки.
— Достойны восхищения? — с вопросительными интонациями повторил Ирдис Исхантель. — Цену за свое могущество они заплатили сполна.
— Это был их выбор и его путь они прошли до конца, — не то согласился, не то просто отметил второй. — А мы? — Он замолчал, но пауза была короткой: — Ты никогда не сомневался в правильности того, что нам предстоит сделать?
— Думаешь — нет? — с оттенком грусти поинтересовался Ирдис. Обернулся, посмотрел на своего собеседника. Друга. Единственного друга, с которым он мог быть честен. До последнего слова. До последней мысли. — Сомневался и сомневаюсь. Уперто продолжаю идти вперед, точно зная, что иной дороги ни у меня, ни у Самаринии нет, но… — Он стиснул зубы, зажмурился. Кулаки непроизвольно сжались, выдавая бурю, что бушевала в его душе.
Сильный порыв холодного ветра бросил им в лицо каплями воды, серые угрюмые тучи тяжело нависли над ставшей в одно мгновение мрачной бесконечностью моря.
И только женщина продолжала стоять, всматриваясь вдаль.
То ли ища там прошлое, то ли… угадывая будущее.
То ли…
— Ты никогда не думал, кем она была? — резко выдохнув, посмотрел на Владимира Ирдис. — Там, в своей другой жизни, — добавил он, поясняя. — Откуда пришла? Кого оставила в мире, где никто не называл ее Богиней?
— Странные мысли… — начал второй, но был вынужден остановиться, отреагировав на категоричный жест Ирдиса.
— Не странные! Нет! — Ирдис даже мотнул головой, придавая вес своим словам. — Нормальные! Правильные! — Провел ладонью по волосам… не приглаживая — разрывая их на пряди и впиваясь пальцами в кожу. — Чего они лишили ее?! О чем заставили забыть?! Что отобрали, вместе с именем, которое у нее было?! Что дали взамен?!
— Взамен, — глухо повторил Владимир. Впрочем, Владимиром он больше не был — Влэдиром. Бывший офицер контрразведки Галактического Союза. Бывший муж. Бывший… — Одиночество, — поняв, о чем именно говорил Ирдис, продолжил он, переведя взгляд с истерзанного гримасой лица друга на слишком хрупкую, беззащитную на фоне разыгравшейся стихии фигуру. И повторил… для себя: — Одиночество!
— Жалеешь? — тут же откликнулся Ирдис. Ответил сам: — Нет! Не жалеешь!
— Не жалею, — ровно и практически равнодушно отозвался Влэдир. — Знаю, ради чего!
— Ради чего… — вырвав из сказанного главное, произнес Ирдис.
Переждал резкий порыв ветра, донесший откуда-то издалека едва слышный крик. Вздрогнул, отер влагу с лица:
— Ради них!
— Ради них! — повторил теперь уже Влэдир Тормш, признав, что грань той свой жизни каждый них уже переступил. — Небольшая цена за существование мира.
Ирдис даже не кивнул, соглашаясь. Просто принял, что это решение было одно на двоих.
История 1. Грядущих дней узор невнятный…
А дождь лил, лил, лил…
Шла вторая декада, как он не прекращался, выкрасив все вокруг в мокрые серые тона, и окончательно лишив меня оптимизма. Не самая большая потеря в моей жизни, но это если не добавлять к тем, что уже значились в списке.
Просмотрев новостные ленты Союзных информагенств — с ними оторванность от дома не казалась столь болезненной, поднялась из-за стола. Подошла к окну, командой сняла искажающее поле и сменила поляризацию стекла, тут же ставшего прозрачным.
Капли воспользовались моментом, прочертили дорожки… много дорожек, ставших сплошным мутным полотном…
В моей душе тоже было… беспросветно. Как и за окном комнаты.
— Госпожа…
Раздавшийся за спиной голос хоть и стал для меня неожиданностью, но вздрогнуть не заставил. Научилась не реагировать, пусть Дамир и двигался бесшумно.
— Господин эклис очень занят, поэтому ужинать я опять буду одна, — не обернувшись, вздохнула я. Скрывать горечь бесполезно, когда речь идет о матессу… Не дожидаясь подтверждения, добавила: — Благодарю тебя.
— Если госпожа…
Продолжить фразу я ему вновь не позволила:
— Если госпожа захочет, она вызовет хошши. Ты можешь возвращаться к своему господину.
Дамир не был слугой — элитным телохранителем, а Ильдар не являлся его господином, нося статус хранимого, но некоторые события из нашего общего прошлого давали право пусть на мелкую, но месть. Судя по тому, что матессу молча сносил мои подколы, считал так же.
Пока сносил…
— Он действительно занят, — с какой-то щемящей грустью произнес вдруг Дамир.
Пришлось оторваться от странных узоров, в которые складывались влажные линии, и развернуться.
