В целом и в частности, день сегодня удался. Лерка с облегчением стянула резинки для волос, которыми были закреплены косички, не расплетая их, перехватила на затылке в один тугой пучок. Нацепила шапочку для душа, тонкую оранжевую клеенку с бешеными бабочками на макушке, включила воду и с удовольствием нырнула под теплые струи.
Какое наслаждение! Девушка зажмурилась, внимательно прислушиваясь к веселому и дружному журчанию и к своим нахлынувшим мыслям.
Они с мамой переехали в этот район из центра города. Конечно, там остались друзья, отличная, лучшая в городе, школа. Но все портил квартирный вопрос: квартира была маленькая, ни тебе полку прибить как тебе хочется, ни диван поставить. И они мечтали о большой и просторной квартире. Долго мечтали. Сколько Лерка себя помнит.
И вот сбылось! Случилось! Свершилось даже!
Новый дом сразу очаровал их головокружительным запахом свежей штукатурки, краски, чистоты и устроенности.
Шикарный жилой комплекс, со своим подземным гаражом, многочисленными магазинами, SPA, тренажерными залами, прачечными.
Прекрасный вид на город из панорамных окон в человеческий рост.
Оборудование в доме и в квартирах по последнему слову техники — сплошные датчики и тепловизоры. Иногда кажется, что жилец еще не успел сформулировать свое желание, только слегка представил его себе, а оно уже исполнено.
Мечта, короче.
Лерка улыбнулась: она вспомнила, как они с мамой верещали, когда получили ключи от своей «двушки», как она сама прыгала словно сумасшедшая белка, а мама, еле дыша, бродила по комнатам, кончиком пальца дотрагиваясь то до лакированного столика, то до зеркальной поверхности кухонного гарнитура.
Это было позавчера.
Вчера она распаковывала вещи и наряжала елку, а сегодня решила сходить в новую школу.
Центр разгрызания гранита науки, в общем, ей тоже понравился. Конечно, не ее бывшая школа, но вполне ничего. Она забрала учебники из библиотеки, за одно зашла к классной, познакомиться так сказать. А у той весь класс, что-то вроде классного часа. Только с тортом и столовским компотом. Лерку представили одноклассникам, от торта она отказалась, на нее потаращились словно на музейный экспонат, но вроде агрессии никто не проявлял. На том ее знакомство с альма-матер[1] закончилось.
Лерка понимала, что ей будет тяжело: ребята вместе учатся с пятого класса. Все возможные и невозможные комбинации кто-с-кем-против-кого-дружит уже использованы, все разбились по группкам, не прорвешься. Да и середина года уже.
«Хотя, — Лерка задумалась, — может, это и к лучшему, меньше цепляться будут. Да и вообще, не маленькая уже, как-никак восьмой класс».
Девушка намылила лицо. Мягкая ароматная пена скользила по рукам, плечам, приятно успокаивая.
«Вот сейчас помоюсь, разогрею ужин, включу телек, гирлянду на елке… Мама придет, закатим пирушку».
Вода внезапно стала ледяной.
Лерка протянула вперед руку, стараясь ощупью найти переключатель, но струи снова потеплели.
— Еще борются за звание дома высокой культуры быта, — вздохнула она фразой из известного кинофильма советских лет,[2] яростно смывая с лица остатки мыла. — Жалобу на них надо написать, коллективную.
И открыла, наконец, глаза.
Рядом с ней, под струями горячей воды, стояла высокая темноволосая женщина с уставшим лицом, испуганно-удивленными серыми глазами. Кажется, незнакомка была не готова к тому, что ее заметят.
— Вы кто?! — заорала Лерка, хватаясь одновременно за скользкий кафель, за головку душа и полупрозрачную занавеску с наивными дельфинчиками.
Женщина шумно выдохнула и выпрыгнула из ванной.
— Стой! — снова заорала Лерка. — Я сейчас полицию вызову!
Она, в самом деле, решила, что нужно звать на помощь: мало ли кто проник в квартиру вместе с этой ненормальной? Куда охрана смотрит?!
Лерка сиганула к двери в ванную, захлопнула ее за незнакомкой, дрожащими пальцами передернув задвижку. И только тут поняла, что оказалась в западне: телефона с собой нет, позвонить и позвать на помощь не сможет, предупредить маму — тоже, защититься здесь нечем, разве что пенкой для умывания. Да и щеколда эта — так, мелкое недоразумение для злоумышленников, а не преграда, дверь легко вынести. Лерка, быстро натягивая махровый халат, прислушалась.
В квартире стояла оглушительная тишина. Ни шороха. Ни скрипа. Ни шепота.
Все внутри похолодело: значит, там, в коридоре, тоже прислушиваются.
Лерка отпрянула вглубь ванной, в то же мгновение заметив, что ручка легонько дернулась… и дверь отворилась.
В нос ударил резкий запах гари.
Нет, не такой, когда убегает молоко из кастрюли или подгорает гороховый суп. Это была едкая, привязчивая вонь смеси обугленного дерева, пластика. Это был запах большого горя.
Лерка, плотнее кутаясь в халат, осторожно ступила босыми ногами на покрытые рыхлым пеплом головешки. Вокруг все: стены, потолок, пол — оказались черными от копоти. Проемы прогорели, повиснув на покосившихся петлях обугленными струпьями на них скрипели покореженные картонки дверей.
— Эй! — Ее жалобный голос пропал в топкой тишине, в которой было слышно, как поднимаются в воздух и снова медленно оседают белесые хлопья. — Кто здесь?
