Спасибо Уильяму Дж. X. Эндрюсу, куратору коллекции старинных научных приборов Гарвардского университета, организовавшему Симпозиум по долготе в Кембридже, штат Массачусетс (4—9 ноября 1993 года), где я впервые узнала про искусство нахождения долготы.
Спасибо редакции «Гарвардского журнала», особенно Джону Бетелу, Кристоферу Риду, Джину Мартину и Дженет Хокинс, которые отправили меня на Симпозиум по долготе и опубликовали мою статью о нём в номере за март — апрель 1994 года.
Спасибо издательскому отделу Совета по поддержке образования, наградившему мою статью золотой медалью.
Особая благодарность Джорджу Гибсону, издателю «Уолкер энд компани», который прочёл статью, увидел в ней зерно будущей книги — и пригласил меня её написать.
И огромное спасибо Майклу Карлайлу, вице-президенту агентства «Уильям Моррис», за блистательную поддержку проекта.
Предисловие к юбилейному изданию 2005 года
Нил Армстронг
В Огайо, в маленьком городке, где я рос, было два источника точного времени: радио, регулярно извещавшее: «Начало сигнала соответствует... часам стандартного восточного времени», и часы на здании муниципалитета — важная часть распорядка нашего дня. Те, кто не обзавёлся наручными часами, начинали и заканчивали работу по бою городских.
У многих часы имелись, карманные либо наручные, но они постоянно запаздывали или убегали вперёд, так что их приходилось подводить несколько раз на дню. Точными часами гордились и даже хвастались.
Купол муниципалитета был выше церковных колоколен. Четыре циферблата на его барабане смотрели по странам света. Школьников иногда водили на башню.
Снизу она казалась не такой и большой, но изнутри поражала своей огромностью. Пыльные балки скрещивались высоко над головой, стрелки на исполинских циферблатах были больше нашего роста. Тогда я усвоил важный урок: часы очень важны.
Прогулка по Темзе от Вестминстера к Гринвичу — это путешествие во времени. По берегам реки застыли два тысячелетия истории от римского порта Лондиниум до наших дней; истории, в которой оставили отпечаток Великая чума 1665-го, Великий пожар 1666-го, Промышленная революция и разрушительные мировые войны двадцатого столетия.
У Гринвичской пристани гостей встречают знаменитый клипер «Катти Сарк» и «Джипси Мот II» — маленькая яхта, на которой Фрэнсис Чичестер в одиночку обогнул земной шар. Всё здесь дышит морем. Недолгая прогулка по очаровательным улочкам — и вы у Национального морского музея. В галереях выставлены карты и личные вещи величайшего флотоводца Англии Горацио Нельсона и её величайшего мореплавателя—Джеймса Кука. Музей в Гринвиче — это картины и модели кораблей, навигационные и научные приборы, собрание карт и самая большая морская библиотека в мире.
В его залах я много лет назад нашёл то, что давно мечтал увидеть: самые, наверное, важные часы в истории — первые точные морские хронометры. Они сделаны в восемнадцатом веке бывшим йоркширским столяром Джоном Гаррисоном и не похожи ни на что, виденное мною раньше. Первые часы, фута два высотой, из латуни, с четырьмя циферблатами — по циферблату для каждой стрелки. Тяжёлые шары качаются на выступающих наружу рычагах, связанных между собой пружиной.
Вторые и третьи морские часы Гаррисона по виду чуть меньше; принцип у них тот же, но детали несколько иные. Последний и самый точный хронометр разительно отличается от трёх предыдущих. Он выглядит как сильно увеличенные карманные часы, дюймов пять-шесть в диаметре, дюйма два толщиной и заключён в серебряный корпус. Все хронометры сделаны необычайно искусно и кажутся творением ювелира; трудно поверить, что их изготовил простой столяр.
Я пересёк улицу, прошёл через парк и поднялся по холму к Флемстид-Хаус, обсерватории, выстроенной в 1675 году сэром Кристофером Реном. Король Карл II повелел возвести её, дабы отыскать метод нахождения долготы и «усовершенствовать искусство кораблевождения». В том же году он назначил Джона Флемстида первым королевским астрономом.
Через Гринвичскую обсерваторию проходит нулевой меридиан. Плоскость, проведённая через неё и земные полюса, разрезала бы нашу планету на Восточное и Западное полушария. Кроме того, это точка отсчёта среднего времени по Гринвичу (GMT), так что здесь начинается каждый новый день, год, столетие.
В какой-то момент хронометры Гаррисона перевезли из Морского музея через улицу, через парк и дальше по холму в обсерваторию. Ирония судьбы: сейчас, когда я пишу эти слова, часы стоят там, где работали их самые яростные критики, астрономы.
Мысль, что обсерваторию выстроили, чтобы научиться определять долготу, завораживает. Хронометры создавались с той же целью, и меня они завораживают не меньше. За годы, прошедшие с первого посещения, я ещё четырежды возвращался в Гринвич, чтобы навестить часы и засвидетельствовать им своё почтение.
По роду деятельности мне пришлось изучать морскую и космическую навигацию, и я увлёкся тем, что связано с их историей. Я узнал, что после возвращения Колумба из первого плавания через Атлантику между двумя сильнейшими морскими державами Европы, Испанией и Португалией, возник спор о праве на новооткрытые земли. Чтобы его разрешить, папа Александр VI выпустил буллу о разграничении владений. Его святейшество, не долго думая, провел линию от Северного полюса до Южного в ста лигах от Азорских островов. Испании достались все земли, которые обнаружены или будут обнаружены западнее этой линии, а Португалия получила всё открытое восточнее. Мастерский дипломатический ход, особенно в эпоху, когда никто не знал, где именно эта линия проходит.
