Серый океан перед глазами начал понемногу светлеть, по нему пошли какие то размытые пятна, складывающиеся в очертания чьей-то руки. Издалека послышался голос, он все что-то бубнил и становился громче, но Сергей никак не мог разобрать слов, голос становился все ближе и ближе, и вдруг, будто вынырнув с глубины, картинка сложилась и обрела резкость. Он различил перед своим лицом чью-то растопыренную пятерню и услышал:
— Серж, очнись, очнись мать твою! — кричал крепкий короткостриженый латинос, чуть выше среднего роста, так и норовя сунуть свою ладонь ему под нос.
— Сколько пальцев? Сколько пальцев ты видишь?!
«Чистоплотностью этот парень никогда не отличался», — подумал Сергей, и, то ли поэтому, то ли по тому, что его все-таки приложил из стоппера тот крысеныш из «Девяток», он перевернулся на бок, и его стошнило.
— Серж, надо валить, сейчас здесь будут легаши!
— Заткнись Пыр, — сплюнул он горькую слюну. — Лучше помоги встать.
Голова раскалывалась, а при попытке подняться Сергея повело в сторону, и, если бы не Пыр, он бы снова упал, но, опираясь на него, кое-как смог выпрямиться, и его глазам открылась нерадостная картина. Обычный проулок между высотками в южной части Нью-Далласа, многоуровневые серые здания под социальное жилье, старые обшарпанные утилизационные баки, из которых подтекал концентрат, и, смешиваясь с просыпанным гниющим мусором, создавал непередаваемый аромат. «Духи трущоб», посмеиваясь, говорили местные. В дальней части, у выхода на 32 улицу, парил рекламный шар, и это уже было плохо, поговаривали, что они сливают информацию полиции. Корпорации все, конечно же, отрицали, ведь это «нарушение прав гражданина», и «посягательство на неприкосновенность его частной жизни», согласно законам, принятым еще на старушке Земле, после серии так называемых «Бунтов Приватности».
Будто издеваясь, шар спроецировал рекламу газировки «Зерко», с изображением Пыра в главной роли. Сергей опять сплюнул горькую тягучую слюну. Прополоскать рот бы не помешало, а вот этот шар был совсем не вовремя, ввиду того, что рядом с баками валялось три тела.
— Вафля?
— Наглухо, — ответил Пыр, — Эти двое тоже готовы.
Два тела принадлежали черным, одетым в цвета «Девяток». Один из них все еще сжимал в руке импульсник, а под головой у трупа натекла лужа крови.
«Мой», — подумал Сергей, — «Стрелял в корпус, а попал прямо в лоб. Черт, а если бы промазал?»
У второго, того, который его свалил, футболка на груди была порвана и излохмачена, на темно-фиолетовом кровавые пятна казались почти черными, рядом с телом, в луже крови, валялся стоппер.
«Повезло. Похоже, если бы не Пыр, он бы меня добил».
Третьим был Вафля, и ему не повезло, его застрелили. На его белой футболке яркие пятна крови особенно выделялись, бросались в глаза контрастом.
«Черт, все-таки ну очень непрактичные у нас „цвета“», — согнулся Сергей в новом приступе рвоты.
Пыр опять оказался рядом, протянув ему его пистолет, «Ругер 238», модель «Компакт».
«Жженый был прав, надежный и убойный ствол, хоть и старый безгильзовик, с довольно сильной отдачей», — подумал Сергей, вложив пистолет в скрытую кобуру на поясе штанов. Жженым звали нелегального торговца оружием, к которому его отвел Пыр.
Десять миллиметров это не шутки. У первого тела была приличных размеров дыра во лбу. От взгляда на трупы Сергея опять замутило, но он сдержался.
— Валим, валим быстрее Серж, — Пыр сунул за пояс свой «Стилет 3М», одна из устаревших, но до сих пор пользующихся спросом моделей гражданских игольников, и они направились в сторону выхода на улицу.
Подойдя к утилизационному баку, Серж присел рядом с ним, от запаха стало дурно, голова опять закружилась, но это не помешало ему увидеть главное — тайник был вскрыт, техническая панель сбоку отогнута, и за ней было пусто.
— Пусто, — так и сказал он, сунувшемуся посмотреть Пыру.
— Млять, писец, суки фиолетовые…
А что тут еще можно сказать, почти тысяча доз «Песочка», 200 таблеток «Ночного Экстаза», полсотни загрузочных чипов с последними версиями «Нейросчастья», все это пропало, а Вафлю убили. Двое кандидатов из мальков, которые были у Вафли «на подхвате», похоже свалили, как только увидели цвета «Девяток». Ничего хорошего их за это не ждет, но, впрочем, сделать без оружия они особо ничего и не могли. И все это в то время, когда они с Пыром отошли пообедать, скинув товар и деньги в тайник на этой точке.
«Серж, оставь товар, Вафля покараулит, а то у той закусочной иногда патрульные останавливаются, незачем рисковать», — сказал тогда Пыр. «Ну зачем я согласился? Ведь была же „чуйка“ на неприятности, только не понял, с какой стороны они придут», — думал Сергей. Своему чутью он обычно доверял, как-никак пси-актив, хоть и слабенький.
Всего минут двадцать они отсутствовали. Девятки, похоже, наскочили наобум, такие наскоки на спорной территории были в их стиле, правда, давненько уже такого не случалось, вот все и расслабились. Двое почему-то немного задержались, и Сергей с Пыром выскочили прямо на них. Увидев фиолетового, склонившегося над телом Вафли с пистолетом в руке, Сергей как то на автомате выхватил свой безгильзовик и дернул спусковой крючок, целясь тому куда-то в грудь, руку дернуло, грохнуло, и он увидел кровавое облачко в районе головы противника. Не успел удивиться, как почувствовал за спиной опасность, будто кто-то холодной ладонью провел вдоль позвоночника, и тут же сместился в сторону. Поэтому и выстрел из стоппера, наверняка нелегально переделанного, задел его лишь краем, а то ведь мог и не «выплыть». А стрелявшего, похоже, свалил Пыр из своего дырокола.
