— Благодарю, — кивнув, ответил он. Развернулся и побрёл сквозь тающий туман. Невысокий и крепкий, седеющий, с косой на плече. Трава этим летом выросла такая обильная и буйная, что они выкашивали Нижний Луг уже во второй раз.
Сделав все утренние домашние дела, и даже заглянув в сад возле кухни, женщина отправилась следом, взяв косу поменьше и корзину с едой: хлебом, сыром и маринованным луком. Солнце к этому времени уже поднялось высоко, и посылало на землю жаркие лучи с восточного небосвода. Туман, изгнанный с земли, вытянулся мглисто-серебряной полосой далеко на горизонте, у восточной окраины моря, скрывая тамошние острова.
Достигнув вершины холма, за которым был Нижний Луг, она оглянулась, озирая все окрестные земли, что застывшими волнами отделяли её от моря. В четверти мили от неё, на пологом склоне, уютно осенённая холмами, была их ферма. На западе виднелись другие фермы. На юге, там, где находилась деревня, виднелись кроны деревьев и самый высокий деревенский дымоход. На севере, на холме повыше, темнели на фоне неба рощи и высокие, крытые черепицей крыши поместья лордов Одрена. В восточной стороне, за склонами холмов, скрывалась укромная долина, куда она спускалась сегодня утром. Она приходила туда каждое утро, вот уже четырнадцать лет. Склон, что скрывал долину, все окрестные поля и холмы, тропы и дороги, полукруг моря на востоке — всё это был вечный, наполненный спокойствием пейзаж, давно знакомый ей, и она спокойно осматривала его. И уже собиралась отвернуться и начать спуск к лугу, как заметила вдали нечто, что заставило её присмотреться внимательнее.
По светлой нити дороги, что петляла среди пастбищ и вела из деревни на север, шли двое. Они были так далеко, что казались просто маленькими букашками. Вот, у перекрестья с тропинкой, что вела с холмов прямо к обрыву над морем, они остановились. Женщина внимательно наблюдала. Кажется, они разговаривали. Один из них, похоже, жестикулировал, точь-в-точь похожий на беспокойного муравья в муравейнике. Поговорив, они двинулись дальше, так и не решившись свернуть. Она проводила их взглядом, отвернулась и стала спускаться к лугу.
— Нет, — сказал молодой человек и остановился. — Ты не прав, Хови. Нужно было свернуть. Следующий поворот будет уже к фруктовым садам. Нам надо вернуться.
Он поспешил назад, к перекрёстку, который был весь истоптан их следами, и свернул по тропе в сторону холмов. Товарищ молча последовал за ним.
Тропа была совсем не хоженой и местами почти пропадала. Тонкой нитью пересекая холмистые пастбища, она привела их в вытянутую, иссушенную долину, окруженную сухими склонами. Здесь росли лавры, ивы и одинокий высокий кедр, и повсюду землю покрывал хаос старых могильных насыпей и упавших, расколотых надгробий. В центре погребения высился древний курган, сложенный из больших камней. Он весь пророс травой и кустарником, а верхушка его возвышалась над землей на высоту полутора человеческих ростов. Молодой человек направился к нему. У подножия он замер, словно в недоумении, и взгляд его остановился на оранжево-красных соцветиях ползуна, пробившегося среди булыжников. Он посмотрел на своего пожилого спутника, и тот отрицательно покачал головой.
— Это же курган Эвро, — сказал молодой человек, припоминая имя. — Но где же тогда…
Спутник его едва уловимым движением указал на северо-запад. Преисполненный терпения, он стоял и ждал, пока товарищ его не проследует первым или не заговорит, но тот сомневался и не знал, на что решиться. Тогда старший пошёл первым. В этом направлении не было никакой тропы, но он словно точно знал, куда идти, и стал уверенно подниматься по склону среди невысокой, сухой травы. Молодой человек старался не отставать.
Оба были одеты в запыленную, грязную одежду путников, сандалии их были залатаны. У молодого вещей с собой не было, пожилой нёс заплечный мешок, а в руке сжимал дорожную трость. Ему было за пятьдесят, а то и больше, и вид у него был уставший и встревоженный. Когда они, перевалив через несколько холмов, вышли к другой долине, он замер, едва увидев стоячий камень, и взволновано оглянулся. Молодой человек, миновав его, поспешил к камню.
Из миски выскочила полёвка, что приходила сюда завтракать каждое утро, и скрылась в траве.
В нескольких футах от камня молодой человек остановился, и словно весь распрямился, глядя на его серую, грубую поверхность. Они были одинакового роста, камень и человек. В толщину камень был примерно в два обхвата, чуть больше вширь, чем вглубь. Нижнюю его часть делила надвое вертикальная трещина, а верхушка сужалась, схожая очертаниями с человеческой головой.
— Стоящий Человек, — прошептал Хови.
Парень нетерпеливо кивнул. Подойдя ближе, он протянул правую руку и прикоснулся к камню, дыхание его замерло.
— А это что? — спросил он, глядя вниз, на миску с мукой и засохший букет.
— Не знаю, — ответил его спутник.
— Это чьё-то подношение, Хови.
Больше не разговаривали. В потоках солнечного тепла, среди наполненной тишиной долины, молча стояли они: молодой человек, мужчина и камень.
— Вы так добры, что позволили мне отдохнуть. — поблагодарила гостья хозяйку трактира. — Я им так и сказала: коли хотите сушеной рыбы, ступайте сами в порт, а я сегодня больше шагу не сделаю. — она показала свою изношенную обувь с латаными подошвами.