– Расступись! Расступись! Дорогу! – кричал всадник, несущийся на хрипящей взмыленной лошади к царскому дворцу.
Осыпаемый проклятиями людей, которые едва не попали под копыта, он добрался до царских ворот, бросил здесь лошадь и со всей силы стал стучать в узкое деревянное окошко:
– Откройте! Откройте во имя всех богов!
Окошко отворилось.
– Кто ты и что тебе надо? – спросили стражники.
– Я посланец от великого царя Ашоки к великой царице Кумари. У меня важное известие, – переводя дух и утирая вспотевшее лицо, отвечал гонец.
– Скажи пароль, – потребовали из-за ворот.
– Я больше года был в походе, – оттуда мне знать, какой сейчас пароль? Неужели вы не помните меня? Сколько раз я проезжал через эти ворота…
– Мы не можем впустить тебя без пароля, – упорствовали стражники.
– О, великие боги! – вздохнул гонец. – Хорошо, я попробую угадать, – раньше у нас были названия деревьев… Баньян?
– Нет.
– Пальма?
– Нет.
– Сандал?
– Нет.
– Бургу?
– Нет.
– Пунки?
– Нет.
– Так, может быть, джамбу? – гонец начал терять терпение.
– Не угадал.
– Гром меня порази! – вскричал отчаявшийся гонец. – Видно, мне никогда не войти!
– Заходи, – сказали стражники, открывая ворота. – Ты назвал пароль.
– Какой же он?
– «Гром». На прошлой неделе пароль был «молния», а перед этим – «гроза».
– Как всё переменилось: поди, догадайся, – проворчал гонец, проходя в ворота.
* * *
Царица Кумари отдыхала в нефритовом зале дворца в окружении своих рабынь. Она лежала на сафьяновой расписной кушетке, а рабыни пряли пряжу, вышивали и пересказывали царице дворцовые сплетни. Возле кушетки стояло кресло из красного дерева с вырезанными фигурами богов, – на нём сидел Самади, сын царицы. Со скучающим видом он читал какие-то записи.
– Тебе не нравится история о царевиче Сиддхартхе? – спросила Кумари.
– Нет, – сказал Самади. – По-моему, он просто блаженный. Разве боги сделали его наследником трона для того, чтобы он во имя безумных идей отказался от власти? И чего он достиг, став отшельником и нищим?
– Да, я тоже никогда не понимала этого, – сказала Кумари. – И почему твоему отцу полюбилась эта история?
Самади не ответил, но на его лице промелькнуло странное выражение.
– Так вы говорите, Джита вышла замуж? – обратилась царица к рабыням.
– Да, великая царица, – отвечали рабыни, – её выдали за водоноса. Парень очень недурен собой, но беден. Для Джиты и это большая удача, – ведь она проклята!.. Да, она проклята, родилась в плохой день, – такая девушка может принести несчастья и даже смерть своему мужу.
– У нас верят в это? – улыбнулась Кумари. – Какой же выход?
– Её выдали замуж сначала за глиняный горшок, потом знахарь прочитал заклинания и разбил его, а уж затем Джита вышла замуж за водоноса… Свадьба была бедной – у водоноса мало денег, но дело не только в этом: лишившись первого мужа, Джита осталась вдовой, а вдове неприлично устраивать пышную свадьбу… Подумать только: выйти замуж за глиняный горшок, – вот уж не хотела бы я такого мужа!
Рабыни рассмеялись.
– Я знала её мать, это была достойная женщина, – сказала Кумари. – Напомните мне, чтобы я отослала подарки Джите – для утешения и на радость. Ну как же, она потеряла одного мужа, но нашла другого!
Рабыни расхохотались больше прежнего. Кумари весело взглянула на сына, но тот сидел всё с тем же недовольным выражением лица.
В зал вошёл главный дворцовый распорядитель, он отвесил земной поклон и доложил:
– О, богоподобная царица, к тебе прибыл гонец от великого царя! Прикажешь впустить?
– Да, немедля! – Кумари встала с кушетки, подошла к креслу и сказала Самади: – Освободи мне место. Нет, не уходи, встань рядом!.. А вы ступайте, – приказала она рабыням.
…Гонец пал к ногам Кумари:
– Целую прах, по которому ходила великая царица!
– Ты привёз вести от царя?
– Я загнал трёх лошадей, великая царица! И четвёртая лошадь, наверное, издохнет, если её ещё не украли. Я оставил её у ворот дворца.
– Твоё усердие будет вознаграждено. Говори же, что велел передать царь.
– Полная победа, великая царица! Войско Ориссы разбито, эта страна теперь наша!
– Слава богам! Я непрестанно просила их о милости, – Кумари возвела глаза и молитвенно сложила руки. – Что ты молчишь? Ты понял, что произошло? – спросила она Самади. – Наше государство теперь самое большое и сильное в мире. Ты рад?
– Я рад за великого царя, – ответил Самади, изобразив подобие улыбки на лице.
– Как прошла битва? Расскажи нам со всеми подробностями, – повернулась Кумари к гонцу.
– О, это надо было видеть! – воскликнул он. – Я участвовал во многих битвах, но скажу тебе прямо – это была самая страшная и великолепная изо всех битв. А наш царь был подобен Индре…
– Вот как? – перебил Самади. – Ты считаешь, что кто-нибудь из смертных может быть подобен предводителю небесного воинства?
– Царь Ашока подобен ему! – горячо сказал гонец. – Если кто сомневается в этом, пусть посмотрит на его деяния.
Самади промолчал.
– Так что же битва? – сказала Кумари гонцу. – Поднимись и рассказывай.
– Да, великая царица… Благодаря мудрости и заботам царя Ашоки мы имели лучшую армию, чем Орисса. Одних боевых слонов у нас было более трёхсот, когда у противника не насчитывалось и пятидесяти, – и каждый слон был облачён в доспехи из воловьей кожи, а лоб закрывали бронзовые наголовья. Хоботы слонов были прикрыты железными пластинами с острыми шипами, а бивни – стальными наконечниками, пропитанными ядом. Кто мог устоять перед такими грозными животными? Страшно было видеть, как они наступали, но чтобы слоны ещё больше рассвирепели, царь приказал перед битвой вдоволь напоить их цельным вином. Вино дали и стрелкам, что сидели на спинах слонов в плетёных корзинах, метая дротики и стреляя из луков. Это придало бесстрашия воинам и наша атака стала неотразимой.
