– Я не хочу забывать…
Уже в который раз его губы шептали эти слова, словно молитву, и бессвязный набор воспоминаний вспышками возникал в памяти. Пламя, много пламени… Всё охвачено горячими жёлто-красными языками, всё, что так было для него важно… Когда-то давно, когда он был другим.
Когда Аргор сидел на скале, где-то высоко над землёй, весь мир был у его ног. Он улыбнулся, слегка прищурившись, и взгляд колючих глаз устремился вдаль, туда, где кровавый рассвет заливал морскую гладь своим сиянием, отчего море пенилось красноватыми водами и неистово билось о скалы, напоминая ему о пламени из его прошлого. Волны носились по песчаному полотну, стараясь слизать твердь и поймать человека наверху, но земля была неприступна. Юноша же, сидевший высоко над огненными язычками солнца, игравшими на поверхности моря, казался больше каменным, чем живым. В его голове, которая должна была сохранить все воспоминания, сейчас было так же пусто, как и в бездне. Кто создал мир таким, каким он, Аргор, его сейчас видел? С недавних пор юноша стал задавать себе этот вопрос, стараясь найти истину. Конечно, он знал о Древних, но – губы юноши искривились в гротескной улыбке – это не могли быть они.
– Я убил их… Почти всех… – с каким-то странным наслаждением Аргор прошептал эти слова. – Не они…
А ещё он знал о Четырёх. При мысли о них Аргор вспомнил четыре одиноких могилы, чудом уцелевшие после пяти столетий, которые сам юноша провёл в… Он знал, как называется то место, где он был, но, сколько ни старался, никак не мог вспомнить, как выглядит бездна, представляя лишь кромешную тьму. Эта мысль напомнила Аргору ещё кое о чём, и он вздрогнул, словно очнувшись ото сна, но лица Четырёх застыли перед его глазами. Он знал почти всё о них, и навсегда запомнил этих братьев, потому что был тем, кто был их другом, врагом, соратником и волей случая.
«Мы ещё встретимся, Аргор…»
Дайферус сказал ему эти слова пятьсот лет назад. Как же давно это было… Наверное, это была самая длинная жизнь Аргора, если это можно назвать жизнью. Через несколько часов он всё вспомнит. Так ему обещано.
– Но я жив… – губы едва слышно повторяли сочное слово «жив». – Жив… Жив…
Восходящее солнце огненно-жёлтым отблеском осветило скалу, где сидел он – молодой человек, глаза которого были полны такого же яркого солнечного света. Глаза выдавали возраст Аргора – десятки столетий поисков и страданий, десятки жизней, которые он прошёл, но от большинства из которых не осталось даже смутных воспоминаний. Эти жизни не оставляли его ни на миг, иногда напоминая о себе в мире, который люди называют сном. Каждый раз, закрывая глаза, маг спускался в свой ад, и не всегда умел из него выбраться.
Юноша выглядел вполне типично для ниренийца, хотя мало кто мог вспомнить, какими они были: тёмные локоны волос, ниспадавшие на плечи водопадом, чуть бледная кожа, порой напоминавшая мрамор, а порой становившаяся смуглой, тонкие губы, обескровленные и хищные, узкими линиями очерчивающие рот. Глаза же… Если на что-то и стоило обратить внимание во внешности парня, то исключительно на них. Эти зелёно-карие живые глаза ловили в себя тёмными точками зрачков солнечные лучи, но порой в них проскакивало что-то совсем другое, вряд ли похожее на взгляд человека. Складывалось впечатление, что они принадлежали не ему одному, словно внутри Аргора теснились два существа. Когда-то юноша и вправду мог сказать, что он делил своё тело со своим врагом, но и те времена прошли. Впрочем, маг не сильно задумывался о том, как дожил до сегодняшнего дня, зная, что любой момент может стать для него последним.
– Тебе не надоело прятаться? – голос Аргора звучал грубо, слегка хрипловато. Было не похоже, что этот резкий голос принадлежит молодому человеку.
– Всё же легенды о тебе не лгут. А я надеялся, что ты не заметишь меня, – мужской бас, на тон ниже голоса Аргора, нарушил тишину, витавшую вокруг. С левой стороны скалы, поросшей безобразными чахлыми кустарниками, послышался звук падающих камней, и на обрыве показался статный мужчина с двуручным мечом за плечами. Доспехи гостя отражали синеву неба и защищали практически всё тело, кроме лица, при этом не сковывая движений. Его фигура говорила о том, что он закалён в боях и не в меру силён, чего, впрочем, никогда и не скрывал. – Скажи, почему вместо того, чтобы готовиться к обряду, ты сидишь здесь? Винтен ждёт тебя. Твоя новая жизнь только начинается, а ты многого не знаешь о том, что происходит вокруг. Я не говорю даже о том, что происходит внутри тебя.
Аргор не мог объяснить, почему он здесь. Он не мог сказать правду ни ему, ни Винтену.
– Моя жизнь всегда начинается с крови. И заканчивается ею, разве нет? – Аргор повернулся и пристально взглянул в глаза воина. – Так было всегда. И две жизни назад, и три. Я прекрасно знаю, где я должен быть, Алтес. Но, чем дольше я остаюсь подальше от своей войны, тем легче мне здесь. – Он коснулся груди, пальцы нащупали два грубых шрама, крест-накрест пересекавшихся на сердце, словно метка. – Я устал охотиться.
