Чтобы поймать добычу, нужно иметь терпение. Притаившийся в зарослях плавающих растений крокодил это хорошо знал, а потому не торопился. Бродившая по мелководью цапля обязательно подойдет поближе, и тогда ее уже ничто не спасет.
Глаза крокодила внимательно следили за птицей. Вот она подходит все ближе и ближе. Еще чуть-чуть, и его острые зубы сомкнутся на теле жертвы...
И вдруг что-то изменилось. Послышалось тихое тарахтение, оно усиливалось с каждой секундой. Цапля испуганно взмыла в воздух. Крокодил, уже давно слышавший этот зудящий, идущий по воде звук, тут же скрылся под водой.
Из-за поворота лесной реки показалась лодка. Узкая, выдолбленная из целого ствола дерева, она уверенно пробиралась по едва угадывавшейся среди зарослей водных растений полоске чистой воды.
В лодке находились трое. Первый — смуглый человек лет пятидесяти, его рука сжимала ручку управления расхлябанного подвесного мотора.
В центре лодки, рядом с уложенными на дне вещами, сидел бородатый голубоглазый мужчина средних лет — достаточно было одного взгляда, чтобы признать в нем европейца. На нем были широкополая зеленая шляпа и новенькая камуфляжная одежда.
Последний, третий пассажир лодки расположился на самом носу. Лет тридцати пяти, облаченный в такой же армейский камуфляж, только сильно вылинявший, он внимательно смотрел вперед, сжимая в руках автоматическую винтовку. В зубах у него тлела сигарета — вот он выпустил струйку дыма, затем небрежным движением стряхнул пепел за борт. Затянувшись еще раз, бросил окурок в воду.
— Мишель, спроси, долго нам еще? — обратился он по-английски к своему коллеге. Его лицо выражало усталость и нетерпение — путешествие, длившееся уже третий день, казалось бесконечным. Он снова вгляделся в заросли — вид окружавшего их со всех сторон тропического леса вызывал у него отвращение.
— Далеко еще? — по-португальски спросил проводника Мишель.
— Совсем близко, сеньор! — отозвался тот. — Два-три часа, не больше.
— Ты говорил это еще утром... — поморщился бородач. Потом окликнул человека с автоматом: — Филипп! Говорит, два-три часа еще. Может, пристрелить эту обезьяну? Он мне уже надоел.
— А ты сможешь отремонтировать мотор, если он сломается? — в свою очередь, поинтересовался Филипп.
— Нет... — отозвался Мишель.
— Тогда не торопись.
Некоторое время они плыли молча. Филипп снова закурил, его прищуренные глаза холодно смотрели вперед. Неожиданно он вскинул руку,
призывая к осторожности, проводник тут же сбросил газ.
— Что там? — поинтересовался Мишель.
— Причал... — отозвался тот.
И точно, слева от них находился грубый причал — несколько связанных вместе бревен и узкие мостки. От них в сельву уходила тропинка.
— Это здесь? — Мишель взглянул на проводника.
— Не знаю, сеньор, — отозвался тот. — Наверное. Я ведь здесь тоже никогда не был. Плохие места. Опасные.
— К берегу! — велел Филипп, проводник кивнул и сбавил обороты. Раздвинув острым носом траву, лодка скользнула к берегу. Мотор, пару раз чихнув, заглох.
Первым на причал сошел Филипп. Огляделся, настороженно поводя стволом винтовки, прислушался. За ним последовал и Мишель, аккуратно перебравшись на качающийся под ногами плавающий причал.
— Ну и что тут? — спросил он, его правая рука касалась кобуры с пистолетом.
— Вроде тихо... Глянем?
— Разумеется... — Мишель обернулся к проводнику: — Побудь пока здесь. И не вздумай удрать — голову сниму.
— Как можно, сеньор? — даже обиделся проводник. — Конечно, я буду здесь.
Еще раз вслушавшись в обступившую их тишину, Филипп первым пошел по тропинке. За ним двинулся и его напарник.
Шли они медленно, очень осторожно. И это себя оправдало: Филипп неожиданно остановился, затем молча указал под ноги. Приглядевшись, Мишель разглядел скрытую травой тонкую проволочку, тянувшуюся поперек тропинки.
Нагнувшись, Филипп аккуратно раздвинул траву. Потом, едва касаясь пальцами проволоки, сделал пару шагов вправо.
— Вот она... — прошептал он и выразительно взглянул на товарища.
К вбитому в землю колышку была привязана граната.
— Вот черт... — пробормотал Мишель. — Возвращаемся. Не думаю, что наш профессор будет ставить такие штуки.
— Может, пройдем еще немного? Просто посмотрим? — Филипп выпрямился и крепче сжал винтовку, его глаза горели.
— Не знаю... Зачем это нам?
— Ты же сам знаешь, что информация — деньги. Ее всегда можно кому-то продать. Мы просто глянем и сразу же уйдем.
— Ну, хорошо, — согласился Мишель. — Пошли...
Дальше они двигались столь же осторожно. Тропинка повернула влево, потом опять ушла вправо. Несколько минут пути, и Филипп снова поднял руку, призывая остановиться.
— Смотри! — указал он, указав на какие-то кусты. — Видишь?
— Что? — не понял Мишель.
— Это кока. Ну, кокаин из которой делают. Похоже, здесь целая плантация.
— Вот черт... Ты уверен?
— Еще бы. Можешь пожевать пару листиков, это бодрит... — Он потянулся к дереву и вдруг замер.
Прямо в грудь ему смотрел ствол автомата Калашникова. Автомат сжимал в руках паренек лет пятнадцати — смуглый, в серой выцветшей одежде. Вот он шевельнул стволом, призывая поднять руки, Филипп тяжело сглотнул. Его винтовка висела поперек груди — если попытаться схватить
