От автора. Что такое «точка» русской деревни
Как «горожанин, «сбежавший» на вологодскую природу в 2007 году и проникшийся ежедневным ведением ЛПХ на хуторе в Верховажском районе, имею особое мнение о том, всегда ли могла русская деревня «делать все» и при этом существовать автономно. Очевидно, могла. Но… в совершенно конкретных условиях прошлых столетий.
Могла ли «родить» талантливых людей? И это бесспорно. Вспомним хотя бы Михайло Ломоносова, протопавшего с рыбным обозом «сквозь» нынешнюю Вологодскую область, когда та еще не называлась таковой. И сегодня огромная часть успешно обучающихся студентов в университетах — дети деревни. Таланты рождаются вне зависимости от времени и географии.
Но вот дальше… Со всей почтительностью хотел бы заметить следующее.
Сегодня, а наиболее интересно именно «сегодня» русской деревни, с упором на конкретику («в каждой избушке свои погремушки»), деревня не «универсальна».
И скажу более крамольную вещь — не желает быть универсальной. Крестьянин — с позволения так назвать сельского жителя — отучился от труда, коему был привержен столетия. И разумеется, основанием этому явились внешние условия. Еще в начале ХХ века сложилась ситуация, когда рабочие в городах считались наиболее грамотными, по сравнению с крестьянами, ориентированными, как верно замечает автор, прежде всего на кустарно-артельный образ жизни. Существуют подлинные документы, что на флот в период Первой мировой войны призывали из запаса в основном рабочих, в то время как «ваньки с упряжками» (извоз) сплошь и рядом были выходцами из деревни. И разумеется, причиной тому не отсутствие у рабочих любви к лошадям.
В деревне не меньше катастроф (по отношению к крупному городу), просто они — другие. Здесь это почти повсеместный алкоголь, «форс-мажорные» подарки матушки природы, невысокий уровень защиты жизни (медицинская помощь, обеспечивающаяся почти везде по остаточному принципу), невысокий уровень профессиональных навыков и охраны труда (лесозаготовки). К слову, отсутствие работы и перспектив в деревне, что очень важно для развивающейся и честолюбивой личности, — еще одна катастрофа.
Продукты в сельских магазинах (даже те, что продают с соблюдением обязательных требований по сертификации), как правило, привозные, с качеством невысоким и… заметно дороже «городских» (на примере городов федерального значения — мегаполисов Москвы и Санкт-Петербурга). Рынок сбыта собственных товаров деревней (под деревней понимаю и районные центры) не налажен (не систематичен).
Но главное, главное в том, что отток молодых и перспективных — еще не потерянных для общества людей — из деревни огромный. Он кажется естественным. И слава богу. В городах их не пугают катастрофы, хотя многие действительно терпят лишения — без собственного жилья. Не секрет, что приезжих сельчан охотно берут на работу как людей, не то чтобы приученных к труду, но более покладистых, зависимых от обстоятельств.
Что сегодня может предложить молодому деревня?
В Сметанино Верховажского района я слышал от местных реальное выражение: «у нас кто не уехал — тот или больной, или дурной». Это не я придумал.
Но не могут все уехать, в том числе из-за разных возможностей. Да и не все хотят. Но те, кто продолжает жить в современной деревне, носят воду из колодцев, «нарушают» скотину и «зарабатывают» на лесе, что мешает им стать предпринимателями и «производить продукты для внутренних потребностей» при всей реально действующей государственной системе помощи начинающим предпринимателям? Корни причинно-следственной связи в этом вопросе намного глубже, чем просто «нам не создали условий».
Деревни, которую я раньше, до близкого знакомства с нею, считал «экологически безопасным местом, не тронутым тлетворным влиянием прогресса в совокупности с красотой лиц и характеров», вне внешних связей не существует. Здесь такие же факторы формируют гедонистическое общество, ориентирующееся на удовольствия.
Приверженцев сельского туризма не так много, как кажется, предпринимателей, поднявшихся «с колен» и успешно хозяйствующих в деревне, — единицы (о них нередко пишет «СН»). Опыт наших «деревенских» предков интересен лишь немногим интеллектуалам, слава богу, они есть в каждом районе — это краеведы, популяризаторы и мастера центров творчества, последователи и строители северной русской культуры. С ушедшим поколением почти потеряны огромные культурные ресурсы преданий, обычаев, традиций, верований, частушек.