Скрипнула дверь. Я услышал вкрадчивый голос.
- Обер-лейтенант приглашает вас к себе. Следуйте!
Мы ждали этого с минуты на минуту, но я вздрогнул от неожиданности. Усилием воли заставил себя сдвинуться с места и вслед за мальчишками направился к двери.
В кабинете у Шварца под матовым стеклянным абажуром ярко горит карбидная лампа. Сам обер-лейтенант стоит за огромным канцелярским столом и добродушно улыбается.
Я украдкой осматриваюсь. Справа от меня в золоченой раме - портрет Гитлера, чуть ниже тикают старые ходики. Мне кажется, что стрелки их замерли и стоят неподвижно. Но маятник стучит: тик-так, тик-так… Над циферблатом вращаются серые кошачьи глаза.
Еще я вижу у окна квадратный коричневый чемодан, а рядом походные, защитного цвета, ранцы. Я их уже видел под городом Кассель, на немецком военном аэродроме, перед первым прыжком, и потому догадываюсь: «В них упакованы парашюты».
- Подойдите ко мне! - говорит Шварц. - Ближе!
Его цепкий, немигающий взгляд словно пронизывает бледные лица и тощие фигурки мальчишек.
Слегка подталкивая друг друга, подходим к столу.
- Внимание! Германская армия оказала вам особое доверие: вы нанесете советским войскам удар с тыла, парализуете движение воинских эшелонов в прифронтовой зоне. Вас сбросят на парашютах вблизи узловых железнодорожных станций. Взрывчатка должна попасть в тендеры паровозов и на угольные склады. В целях безопасности по советской земле за вами незримо будет следовать офицер немецкой разведки. Выполнив наше поручение, вы должны перейти линию фронта и передать любому немецкому солдату или офицеру вот такой приказ-пропуск…
Шварц взял со стола маленькую розовую палочку, похожую на куколку бабочки. Осторожно сняв оболочку, поднес к глазам узенькую полоску белой бумаги и прочел сначала по-немецки, а затем перевел содержание приказа-пропуска на русский язык: «Особое поручение! Сейчас же доставить в 1-Ц!»
Оглядев нас всех по очереди, с улыбкой доброго папаши добавил:
- Ну, а здесь… Здесь вас ждет высшая награда фюрера! И в дальнейшем немецкая нация позаботится о вашем будущем! Задача всем ясна?
- Ясна, господин обер-лейтенант! - разноголосо отвечаем мы.
Матово ложится на стены свет настольной лампы. Я вижу застывшие лица. Мальчишки притворяются, что хотят спать: нет-нет да кто-нибудь зевнет, прикрыв рот рукой. Но я-то знаю: нервы у всех сейчас напряжены до предела и нам будет не до сна в эту ночь.
Вытянувшись в струнку, рядом со мной стоят Толя Парфенов, Женя Хатистов, Ваня Селиверстов… Всего нас в этой группе девять. Каждый мысленно готовится к своему последнему прыжку, и мне кажется на миг, что все мы стоим на самой бровке обрыва, за которым далеко-далеко виднеется краешек родной земли, и мы слушаем ее глубокое, ровное дыхание.
Обер-лейтенант еще раз обходит строй. Сегодня Шварц вырядился в форму гитлеровского офицера-танкиста. До блеска начищены хромовые сапоги, на черном мундире покачивается железный крест. И вот тут я впервые замечаю, что и глаза, и нос, и форма шварцевской головы точь-в-точь как у Гитлера на портрете. Только «прическу» Шварц носит другую: на макушке у него большая круглая лысина.
- Перед тем как отправиться в путь, - обер-лейтенант останавливается и смотрит на меня, - я хочу от каждого получить ясный и точный ответ на очень маленький вопрос. Дима Репухов! Достаточно ли тебе десяти дней на выполнение особого поручения немецкой разведки?
У меня в груди застыл колючий холодок: «Зачем он спрашивает? Ведь знает наперед, что я должен ответить».
- Ну, что же ты? Отвечай!
- Хватит, - почесав затылок, говорю я.
- Как сделаем дело, сразу вернемся, - поддерживает меня Женя.
- А раньше вернемся - отпустите нас по домам? - интересуется Ваня.
- Даю слово немецкого офицера. И, кроме того, тот, кто вернется раньше всех, первым получит высшую награду фюрера. - Шварц снова берет со стола розовую «личинку» с приказом. - Хранить это вы будете вот тут, - и показывает на ворот своего мундира.
Унтер-офицер Краузе из открытого чемодана осторожно выкладывает на стол черные куски «антрацита», каждый величиною с кулак. Они красиво переливаются то стальным, то иссиня-дымчатым светом. «Как настоящий уголь», - думаю я.
Краузе подает команду:
- Получайте взрывчатку!
Первым к унтер-офицеру подходит Петя Фролов с перекинутой через плечо холщовой, в заплатах сумкой. Краузе кладет в нее три куска взрывчатки, пожимает Пете руку и ласково говорит:
- Я верю, ты с честью оправдаешь наше доверие.
- Сквозь землю провалюсь, а не подведу, - заверяет Петя. Унтер-офицер дружелюбно подталкивает его к Шварцу:
- Ну иди, получай парашют.
Обер-лейтенант помогает каждому из нас надеть ранец, сам застегивает карабинчики, придирчиво ощупывает ремни. На меня все это действует ободряюще. Ведь Шварц на сто процентов уверен, что мы его не подведем! Краешком глаза я поглядываю на старенькие ходики и мысленно подсчитываю: «Каждому из двадцати девяти мальчишек Краузе уложил в сумку от двух до четырех кусков взрывчатки. Выходит, по замыслу немецкой разведки, в пути к фронту должны погибнуть более сотни воинских эшелонов!»
