Чарлз Т.Тарт
Динамика сна наяву
Обыкновенный транс. Одна из основных тем Гурджиева -- "человек спит". Пользуясь собственной терминологией, я бы сказал, что обычное состояние сознания человека, "согласованное сознание[1]", подобно "трансу", подразумевающему утрату жизненности и отсутствие инициативы, сопровождающемуся чрезвычайно механистичными мыслями. Прилагательное "согласованный" означает, что эта особая форма транса вызвана той культурой, в которой мы вырастаем. Это согласие -- скрытое и явное -- имеет отношение не только к социально важным понятиям, но даже к самой природе реальности.
Утверждение Гурджиева, что "человек живет во сне" провокационно по существу; оно не может не вызывать реакции. Но, если его принять, эта реакция может привести к самонаблюдению, к "самовоспоминанию", к возможности более эффективных, более сознательных действий.
Наблюдать наш сон -- или "ежедневный транс" - значит наблюдать нашу механичность и наши сны наяву. Этим способом можно проверить, насколько мы привязаны эмоционально к нашим дневным снам и окружающим условиям. Если наше поведение в большинстве случаев кажется "нормальным", это происходит из-за согласия с условиями. Но Гурджиев, наряду с некоторыми современными психологами, считает, что такое внешне нормальное поведение -- лишь выражение "обыкновенного транса", часто приводящее к неврозам.
Гурджиев часто говорил, что мы ведем себя, как машины. Поглощенные автоматическими рутинными действиями, мы упускаем то, что он называл "пищей впечатлений", самую тонкую пищу, столь же необходимую для нашего существования, как воздух и обычная еда. Изучая искусство самовоспоминания, обращая внимание на вроде бы обычные ситуации, мы повышаем качество этой тонкой пищи, необходимой для нашего роста. Увы, это длительный труд, и мы сперва поговорим об "обыкновенном трансе" и о том, что приводит нас к нему.
В структуре наших личностей бесчисленное множество несоответствий и противоречий. Какая-то наша часть (субличность) может требовать постоянного внимания, например, чтобы ощущать себя в безопасности, в то время как другая часть боится внимания и хочет быть в одиночестве. Какая-то часть может хотеть упорно трудиться и стать знаменитой; другая часть ненавидит работу и любит спать допоздна. Жизнь также нередко разочаровывает нас: мы хотим чего-то, но не может этого получить. Постоянное чувство разочарования и неудовлетворенности может привести к большим страданиям, особенно если они связаны с различными аспектами нашей личности. Наряду с реальными способами борьбы с противоречиями и страданием, существуют и нереальные. На них мы и сосредоточимся.
Мы можем сильно страдать, начав сознавать лишь одно наше значительное противоречие. Что же произойдет, если мы начнем сознавать несколько или все наши противоречия? Гурджиев утверждал, что если человек внезапно осознает все свои противоречивые части, скорее всего, он сойдет с ума. К счастью, маловероятно, что может случиться такое внезапное полное самопознание.
Когда мы разделены на части, эти части удерживаются на своих местах действующими механизмами. Гурджиев называл такие механизмы буферами.
Механическая аналогия для психологических буферов -- буфера железнодорожных вагонов. Когда вагоны сцеплены вместе, они постоянно сталкиваются друг с другом на скорости несколько миль в час. Представьте себе, какие жесткие толчки и сотрясения испытывали бы пассажиры при столкновении тяжелых стальных вагонов! Буфер -- поглотитель толчков, как бампер на автомобиле: он поглощает большую часть внезапной энергии первичного толчка, затем гораздо медленнее, не так заметно, высвобождает ее. Психологические буфера сглаживают внезапный шок, происходящий при переключении от одной субличности к другой, делая толчок настолько мягким, что мы редко замечаем изменения.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ЗАЩИТНЫЕ МЕХАНИЗМЫ
Гурджиев не писал конкретно о природе буферов. Возможно, он не считал это необходимым. Если вы добились успехов в самонаблюдении, вы нейтрализовали буфера, зачем же тратить время на их изучение? Может быть, он полагал, что каждому необходимо узнать собственную личную защиту, чтобы открытие было максимально эффективным.
С другой стороны, современная психология и психиатрия накопила немало знаний о характерных видах буферов, хотя в них отсутствует концепция пробуждения. Общий психологический термин для определения буферов -защитные механизмы. Я полагаю, что эти знания весьма обогащают Гурджиевскую концепцию. Если мы хотим преодолеть эти защитные механизмы, очень важно их понимать.
Теория психоанализа, рассматривающая защитные механизмы в мельчайших подробностях, утверждает, что мы используем их, когда выражение какого-либо инстинктивного импульса социально запрещено (необузданная сексуальность, например, или жадность). Защитные механизмы также амортизируют сознание, смягчая противоречия, разочарования и жизненные невзгоды. Будучи наиболее заметными у невротиков, защитные механизмы широко и непреднамеренно используются обычными людьми. Мы не можем поддерживать наш "согласованный транс" без их амортизирующего действия.
