Всю жизнь мы провели в одном из теневых миров. Наши мечты были смутны, желания — убоги. То тени скрывали нас, то вдруг впереди янтарной блесткой вспыхивал огонек надежды. И мы, жадно вытянув лапы, кидались на свет с криком «Дай!». Нас не интересовало, кто даст нам счастье: боги, правители, герои, любимые люди… даже облик счастьедающего был неважен для нас. Главное, чтобы побольше, получше, почаще и — поровну. Поровну! Не приведи случай, если виночерпий счастья минует твой стаканчик и лишит тебя законного. Мы живем в тени и большего нам не надо. Мы будем «ездють по всяму миру», жрать «кентукковые ящщеркины окорочка», но делать это не мимоходом, меж подвигов и приключений, а целенаправленно, сладострастно, все мысли, чувства и движения посвящая самому процессу. В лучших традициях «русской тоски» светлая печаль будет посещать нас лишь в песнях и пьяных снах. А мы будем старательно зарываться в грязь и делать все возможное, лишь бы ничего не менялось. Лишь бы ничто не потревожило нас в нашей зловонной луже, теплой и до боли своей.
Апокалипсис бытовухи тоже самодостаточен. Мысли, равно как и их хозяин, также легко и радостно тонут в унынии. «И ничего-то не выйдет…», «это обречено на провал…» — сопливые песни для горестного катарсиса, когда приходит удивительное знание о том, что ты — ничтожество…
Я — махровый материалист. Но именно поэтому и знаю: мир творит мысль. Ваши собственные мысли, господа, вырубают во Вселенском урагане информации маленький островок — Ваш мир. Каков он — чисто Ваши проблемы. Но именно Ваш мир первичен и способен лихо менять всю Вселенную. Уберите усилием Вашей мысли, Вашей воли то, что Вам не нравится, добавьте то, что так не хватает и так необходимо этому миру — и Вы уже на шаг ближе к Вашему Янтарному городу. Еще шаг. Еще. И вот показались шпили Вашего замка. Вот колокольня блистательного города, где хозяин — Вы. Вы, дьявол Вам в ладони! И если Вы не ошиблись ни на одном из шагов, вы достигли своего первого Авалона. Вы стали Магом: Ваше слово может воздействовать на материю.
Мы, на тени Россия не привыкли к этому. Мы не помним заветной формулы: «Время — деньги». Нам более приятно «каждому по потребностям», чем «каждому по труду». Состояние тусовки для нас естественнее, чем состояние работы. Но слово «Дай!» незыблемо. И иногда кажется, что среди нас никогда не найдется ни одного принца Янтаря.
В конце концов, каждый сам решит, что лучше — стабильная служба или жутковатый путь, и какая война больше по душе — с половой щеткой против паркетного пола, либо с двуручным мечом против сверкающего дракона.
Что ж, для принцев янтарной крови Янтарь — цель неизбежная, как сама жизнь. Их Путь — путь к своему Янтарю. Рискните, господин читатель, и хотя бы проследите Путь Кэвина, принца удачи и очень решительных действий. Не всем быть такими. Но вдруг удивительная идея книги, принцип жизни и действия героя что-то изменит в Вас, заставят изменить Ваш собственный Мир и подтвердят звание Мага, по праву принадлежащее Роджеру Желязны.
Это было началом конца того, что мне казалось целой вечностью. Я попытался пошевелить пальцами ног — успешно. Я лежал, распластавшись в постели, обе ноги были в гипсе, но это были мои, настоящие, живые ноги.
Я крепко сжал веки, затем открыл — и так трижды.
Комната пришла в равновесие.
Где я, черт побери?
Постепенно туман рассеялся, и то, что зовется памятью, вернулось ко мне. Я вспомнил ночи, санитарок и иглы. Каждый раз, лишь только предметы вокруг обретали четкость, кто-то входил и колол меня какой-то дрянью. Так и было. Да. Но теперь я чувствовал себя вполне прилично. По крайней мере, наполовину. И им придется прекратить.
Придется ли?
Может, и нет, — всплыла внезапная мысль.
Естественный скепсис по поводу чистоты человеческих намерений прочно укоренился в моей голове. Да меня же просто перекололи наркотиками, — вдруг сообразил я. Вероятно, особой причины и необходимости в этом не было — да и быть не могло, — но раз уж им заплатили, то зачем останавливаться? Значит, действуй хладнокровно и делай вид, что ты еще в дурмане, подсказал внутренний голос — моя вторая половина, самая худшая, но и более мудрая.
Я последовал совету.
Минут через десять в приоткрывшуюся дверь палаты пролезла голова санитарки, а я, конечно, вовсю трубил: «хр-р». Голова исчезла.
И я восстановил кусочек того, что произошло.
Я смутно припоминал, что попал в какую-то неприятность. Что случилось потом — было расплывчато, ну а о том, что было до этого, я и вовсе не имел ни малейшего представления. Сначала меня отвезли в обычную больницу, а потом перевели сюда, это я помнил. Зачем? Я не знал.
Ноги мои были в порядке. По крайней мере, ходить я мог. Я не помнил, сколько времени прошло с тех пор, когда я их сломал, но то, что у меня было два перелома — знал точно. Я сел в постели. Это потребовало настоящего усилия, и мускулы сразу занемели. Снаружи было темно, лишь за окном голо сияли пригоршни звезд. Я подмигнул звездам и перебросил ноги через край кровати.
Немного кружилась голова, но скоро головокружение прошло, я поднялся, держась за железный прут в изголовье, и сделал первый шаг.
