Это было странно — сама церемония и все, кто был с ней связан. Нельзя сказать, что проходили похороны в полном понимании людьми этого слова, но все же… они не обязаны были такое устраивать. Они никогда раньше так не делали.
А теперь зачем? Для меня? Думаю, что да, но не только. Что-то изменилось на базе — и не в худшую сторону.
— Кароль, ты готов? — тихо поинтересовалась моя смотрительница.
С того, первого, раза Лита больше не плакала, но ходила очень бледная и тихая. Да мне и самому говорить особо не хотелось — не то время, рано еще слишком. Бывают вещи, о которых говорить больно.
Моя смотрительница почти всегда отдавала предпочтение черному цвету, но сейчас она выглядела… иначе. Вместо костюма на ней было строгое черное платье, еще больше подчеркивавшее ее бледность.
Какая-та часть меня злилась на нее, хотя я знал, что это необоснованно. Просто я не мог понять, почему смерть Женьки заставляет ее так убиваться, будто это я умер! Что между ними такого было?
Но это была мерзкая, ревнивая часть. В целом, я понимал ее, потому что тоже не находил себе места. Хотелось иногда просто выть от бессилия — я, со всей моей огромной силой, не смог защитить одного из немногих людей, кто был мне дорог!
Когда умер доктор Стрелов, все было не так. Во-первых, о его смерти я узнал лишь спустя полгода, а прежде и подумать не мог, что его нет в этом мире — что мир может существовать без него, скорее так. Во-вторых, я был заперт в лаборатории и все равно не смог бы ничего изменить.
Здесь — другое. Я стал сильнее, быстрее, умнее, в конце концов! Я мог остановить десятиметрового крокодила, в океане было мало существ, которых я боялся. А человека, ставшего чуть ли не первым моим другом, спасти не сумел.
Лино тоже не сумел. Я не знаю до сих пор, от чего умер Женька и как погиб Лино, ведь убить зверя первой серии не так-то просто! Мне пока не говорили, а я боялся спрашивать Литу, опасаясь лишь ухудшить ее состояние. Ничего, я узнаю, а когда узнаю, тот, кто осмелился это сделать, очень пожалеет…если успеет!
Пока мы с Литой шли от моей комнаты к лифту, я покосился на нее и подумал, что для Лино даже лучше было умереть. Он был достаточно близок со своим смотрителем и вряд ли смирился бы с его потерей.
Этой ночью я не мог заснуть, все думал, что будет, если я потеряю Литу. Я и раньше задумывался об этом, но теперь перспектива вдруг стала пугающе реальной. Так что я пытался представить себе такую жизнь… и не мог. Не будет жизни, как ни крути. К утру я уже признал это и воспринимал даже без страха, а с легкой тенью удивления.
Если Литы не будет, меня не будет. Точка.
— Извини, — очень тихо произнесла она, но я, не ожидавший услышать ее голос, все равно дернул хвостом от неожиданности. Лита едва заметно улыбнулась: — Спокойней, это же я… Извини, что оставила тебя одного.
— Не страшно, — пожал плечами я. — Не всеми мыслями… и не всеми переживаниями… хочется делиться.
— Я знаю… Мне всегда было проще одной переносить, когда больно… Всегда! Но не прошлой ночью. Прошлой ночью я вдруг поняла, что рядом с тобой мне было бы спокойней, чем так, одной. Смешно, да?
Я не видел в этом абсолютно ничего смешного. Я был ей очень благодарен, а еще… еще та маленькая часть меня, которая ревновала мою смотрительницу к Женьке, наконец-то заткнулась. Не было причин ревновать.
— Ты была на его похоронах? — может, сейчас и не лучшее время спрашивать такое, но я хотел знать.
— Нет, похороны только завтра… Но я осмотрела его тело… Кароль, прости, я пока не могу…
Я снова почувствовал в голосе Литы слезы. Моя смотрительница не из слезливых, она плачет очень редко. Что же такое сделали с Женькой, что привело ее в подобное состояние?
— Пока и не надо, — я старался, чтобы мой голос звучал как можно мягче. Получалось слабо, потому что голос у меня в принципе хрипловатый. — Скажешь, когда нужно будет.
Мы почти пришли, а ей явно не хотелось плакать перед всеми. Ну и ладно, у нас еще будет время.
Я раньше и не знал, что на базе есть крематорий, но мне объяснили, что это специально для зверей. Даже трупы тех, кто погиб на задании, по возможности свозились сюда, потому что если мертвого зверя первой серии выбьет на берег, начнется паника среди гражданских. Лита мельком упоминала, что один раз такое уже случилось, но скандал удалось замять, объявив обнаруженный труп хорошо продуманным розыгрышем.
Да уж…Розыгрыш!
Обычно тела зверей сжигались без привлечения к этому внимания — просто сжигались и все. Как правило, их до этого еще и вскрывали, а чтобы вскрыть зверя первой серии, погибшего в броне, его надо сначала распилить. Понятно, что зрелище было не из лучших!
Лино никто не вскрывал. Возможно, из-за всего хорошего, что он сделал людям, возможно, из-за дружбы со мной. Я уже давно заметил, что люди старались всеми силами сохранить мое доверие.
Я не решусь сказать, что Лино был мне другом, потому что дружба предполагает общение. Он же не числился среди самых умных зверей первой серии, но… в нем чувствовалась преданность и то, что люди назвали бы честью. Конечно, они вряд ли могли соотнести такое слово со зверем первой серии, но я мог.
