— Вы мистер Шерлок Холмс?
На пороге вырос рассыльный, вихрастый орк с острыми ушами.
— Срочная телеграмма из Хартфордшира, сэр.
Я отложил скрипку.
Взял из лапы рассыльного мятый бланк, со штемпелем Стрэнда, и бросил орку на чай руну удачи, — из пряничного теста, с маком и сахарной обсыпкой. Тот сразу проглотил ее, поклонился, и через секунду уже кубарем бежал вниз по лестнице.
«Загадочное убийство в Хартфордшире!»
Броский заголовок уродовал первую страницу лондонской «Таймс». Ради него даже отодвинули новости о стачке докеров-минотавров, и репортаж из Венсминстера.
Я прочел статью еще утром.
«Лорд Уильям Дэнби был найден сегодня мертвым, в библиотеке своего фамильного замка. Ему проломили голову кочергой.
Неизвестный убийца вызвал элементаля огня, чтобы сбить со следа полицию. Шесть часов бушевал пожар, и лишь местный друид, преподобный Сэм Холлоу, смог его потушить.
По мнению нашего эксперта-авгура»…
Я распечатал бланк телеграммы.
Только три слова были там — «Мистеру Шерлоку Холмсу». Потом строчки дернулись, скатились с бумаги и обратились в гоблина.
Он был невелик ростом, с рыжеватой короткой шерстью. Порванная одежда выдавала в нем грума. Кровь пропитала старенькую жилетку.
Гоблин сорвал картуз, и пригладил грязные волосы.
— Помогите мне, мистер Холмс! Ради всего святого.
— Вы ранены, — сказал я. — Вам нужен клерик или друид.
— Ах что вы, сэр, это пустяки, — отвечал мой гость. — Пара глотков хорошего бренди, и я снова буду как новенький.
Он достал небольшую фляжку.
— Нет, — я покачал головой. — Ни слова больше, пока не найдем вам доктора.
Я шагнул к стене, где в небольшом алькове стоял рунический анхк.
Закрыл глаза на секунду, — аллергия у меня на святость, — и за крестом открылся портал, ведущий в храм Серебра.
Мягкий солнечный свет лился сквозь высокие витражи.
Янтарные лестницы и ажурные переходы сплетались в сложную руну, и клерики ходили по ним, шепча заклинания.
Грум упал на колени, и начал тихо молиться.
— Вижу, вы гоблин религиозный, — заметил я.
— А как же иначе, сэр; там, в Афганистане…
Лицо его передернулось от старых воспоминаний.
— Помню, как нежить прижала нас к скалам; нигде спасения не было, и даже лучшие маги Оксфорда ничего не могли поделать. А потом…
Он закрыл глаза.
— Появились они. Клерики Серебра; их было мало, четверо… Мистер Холмс, никогда я не слышал такого дивного пения; свет полился с небес, вот как из окон этих, и все зомби, скелеты, все они разом сгинули…
По хрусталю ступеней звонко простучали шаги, и высокая девушка в шелковом лазоревом платье вышла навстречу нам.
— Встань, юный гоблин, — проворковала она. — И излечись.
Я поморщился.
Клерики Серебра могут не нести эту чуть, когда вправляют вам кости. Просто им нравится важничать.
— Меня зовут Том Уилкинсон, — сказал гоблин, смиренно поцеловав подол ее платья. — Я служу грумом у графа Эссекса, в Хартфордшире.
— Кажется, он сосед убитого лорда Дэнби? — пробормотал я. — Ах да…
Я кивнул на девушку-клерика.
— Доктор Ребекка Айрин Уотсон, из Храма Небесного серебра. К слову сказать, она тоже служила в Афганистане…
Шум и грохот пронеслись по хрустальной зале.
На лестнице появились четверо полицейских. Первым шел крыслинг, — щуплый, с изжёлта-бледной физиономией и острыми чёрными глазками.
— А, инспектор Лестрейд! — просиял я.
Крыслинг остановился, и грозно посмотрел на гоблина-грума.
— Сам себя послал телеграммой, верно? Что же, очень хитро! Но слуг Ее Величества так легко не обманешь.
Он вынул наручники из проклятого железа.
— Том Уилкинсон! Я арестую вас за убийство лорда Дэнби.
Гоблин в ужасе заверещал:
— Нет! Мистер Холмс! Я этого не делал. Вы должны мне поверить.
— Лестрейд, — я отвел инспектора в сторону. — А с какой поры Скотленд-Ярд помогает друидам Хартфордшира?
Длинные усы крыслинга задрожали.
— Сами знаете, мистер Холмс. Эти святоши мне нравятся не больше, чем вам. Но я получил приказ от самого комиссара Лондона. Убитый лорд Дэнби…
Лестрейд хотел презрительно сплюнуть, — но потом вспомнил, где мы.
— У него хватает друзей в Вестминстере.
— И все будут рады, что за убийство посадят простого гоблина?
— Да, мистер Холмс. Но что я могу поделать? Этот друид из Хартфордшира, Сэм Холлоу, все уже для себя решил.
— Хорошо.
Я обернулся к гоблину.
— Расскажите нам, что произошло.
Доктор Уотсон отвела нас в залу для медитаций.
— А нам-то что делать, сэр? — спросил один из констеблей.
Он неловко переминался с ноги на ногу, — видно, боялся, что его тяжелые сапоги раздавят воздушный хрусталь ступеней.
— Идите-ка помолитесь, — сварливо отвечал Лестрейд. — Вам, Хряксон, это будет полезно.
Констебли ушли; инспектор нервно потирал руки.
Как и все крыслинги, что дослужились до высоких рангов, — он по утрам всегда брил ладони и пальцы, желая чуть больше походить на людей и эльфов. Однако сегодня, наверное, не успел, — и теперь смущался.
— Садитесь, инспектор, — сказала доктор Уотсон, и сотворила четыре хрустальных кресла. — Я попрошу, чтобы принесли всем апельсиновый чай.
Лестрейд мрачно взглянул на фляжку, что отобрали у грума.
Крыслинг бы предпочел сейчас хорошего бренди.
— Как случилось, что ты оказался около замка? — спросил инспектор.
