Жан-Мишель Ферре
Чудо летней ночи
Он не помнил в своей жизни другой такой ночи. Луна, казалось, взошла раньше времени, и теперь раздувшийся золотой шар висел над самым горизонтом, освещая скалы и поблескивая в лужах, оставшихся после отлива.
Он ждал очень давно, а сегодня, сам не зная почему, был уверен, что это наконец произойдет.
Волны словно застыли. И с тихим шелестом накатились на узенькую полоску песка, похожего на снежную пыль.
Она была там — тень в ночи, окутанная кружевами голубоватого света. Почти человек, обнаженная женщина, чудо летней ночи. Но то, что плескалось возле самого берега, не было человеком. При каждом ее движении вспыхивали чешуйки на теле — она, похоже, была удивлена, что оказалась здесь.
Он впервые увидел перед собой это фантастическое существо. Хотя, если быть точным, предыдущие три раза он просто опаздывал: ее уносили волны. Он знал, что сегодня должен торопиться, очень торопиться.
Прыжок. Холодное прикосновение мокрого песка. Еще более холодное прикосновение испуганного тела. Бег под луной вверх по обрыву.
Позади него на берег с яростным ревом обрушился пенный вал. В спину ударили соленые брызги.
Сегодня ему повезло. Он уложил ее на мягкие травы меж двух колючих кустов.
— На этот раз, — сказала она ему, — я твоя, по-настоящему твоя!
Он улыбнулся в ответ. Сердце его отчаянно забилось. Но это могло быть и от бега, от бегства… Ему не хотелось говорить. Потом он снова улыбнулся и, протянув руку, коснулся ее круглого полного плеча.
— Ты права, — прошептал он. — По-настоящему моя. Как долго я ждал этого мгновения…
Она залилась серебристым смехом, который шел, казалось, из немыслимых зеленых глубин. Потом тряхнула головой, и ее волосы рассыпались по плечам сверкающими прядями. Их настиг лунный блик и сказочно изменил все вокруг.
— Пошли, — сказал он, — нам еще добираться до места.
Он протянул руку и сообразил, что она не могла последовать за ним.
Боже, подумал он, не могу же я принимать за настоящую женщину…
Он поднял ее на руки, и она прошептала ему на ухо:
— Почему ты меня желаешь? Какое удовольствие могу я тебе доставить?
Он ощущал ее грудь, настоящую женскую грудь, и холодную, тяжелую и мясистую нижнюю часть тела.
Он еще крепче обнял ее.
— Скажи, — повторила она, — какое удовольствие могу я тебе доставить?
Она засмеялась, и смех ее был зовущим и легкомысленным.
— Ну конечно… Ты столько ждал меня. И, конечно, ради кое-чего…
Он спросил себя, а не примется ли она расписывать свои любовные таланты. У нее явно разыгралось воображение.
Но это не важно, подумал он. Нет, важно вот что…
И он представил, что ждет их в хижине.
Они спрятались от лунного мерцания под сенью пробковых дубов. Вокруг свиристели насекомые.
Когда они оказались возле хижины, он снова уложил ее на траву.
— Подожди минутку, — нежно прошептал он.
— Конечно… Иди и приготовь все к моему появлению…
Он кивнул и, толкнув дверь, быстро захлопнул ее за собой.
Он отсутствовал долго, но когда появился, на его губах плавала довольная улыбка. Внутри горели факелы, теплые отсветы ласкали стены.
Он поднял прекрасную сирену, и она засмеялась.
Ногой он распахнул дверь. Она разом перестала смеяться.
В глубине комнаты стояла печь, где потрескивали смолистые поленья. А на печи чернел огромный котел, в котором шкворчало масло.
