Эмма Гольдман
Что я думаю…
1. Касательно собственности
2. Касательно правительства
3. Касательно милитаризма
4. Касательно свободы слова и прессы
5. Касательно церкви
6. Касательно брака и любви
7. Касательно насилия
«Что я думаю» было часто темой известных писак. Ходили настолько безкровные и безжизненные истории обо мне, что не удивительно, что у среднестатистического человека уже при простом упоминании имени Эмма Голдман ёкает сердце. Действительно, жаль ,что мы не живём больше во времена, когда ведьм сжигали или мучали у столба, чтобы изгнать из них злой дух. Ведь Эмма Голдман — несомненно ведьма! Хотя она и не пожирает младенцев, она же занимается куда более плохими вещами. Она изготавливает бомбы и играет в свои игры с коронованными особами! Б-р-р-р! Это впечатление, которое имеет обо мне и моих убеждениях общество. Поэтому надо действительно быть весьма благодарным „The World“, за то, что даёт своим читателям хотя бы возможность узнать, каково моё мнение в действительности.
Тому, кто изучает историю прогрессивного мышления, пожалуй ясно, что каждая идея была неверно представлена в её начальных стадиях и что представителей таких идей оклеветывают и преследуют. Даже не нужно возвращаться на две тысячи лет назад, во время, когда тех, кто верил в Христа, бросали на арену или в тюрьму, чтобы понять насколько мало бывают поняты выликие мысли или серьёзные мыслители. История прогресса написана кровью тех мужчин и женщин, которые осмелились связать себя с непопулярной идеей, как, к примеру, право чёрных на собственное тело или право женщин на собственную душу. И если уж всему новому снезапамятных времён отвечают сопротивлением и проклятием, то почему бы не надеть терновый венец и на мои мысли?
«Что я думаю» представляет собой скорее процесс, чем нечто окончательное. Опредлённости — для богов и правительств, не для человеческого рассудка. Может быть, что формулировка свободы по Герберту Спенсеру как политическая основа общества является одной из самых важных в своём роде; жизнь, тем не менее, означает больше, чем формулы. В борьбе за свободу, как хорошо подметил Ибсен, это прежде всего брьба за свободу, не столько её достижение; она раскрывает всё самое сильное, крепкое и прекрасное в человеческом характере.
Анархизм шагает вперёд, как прцесс, не только «мягкой поступью» и защищает всё, что является плноценным творческим в плане органичного развития. Он показывает себя как отчётливый протест самого воинственного толка. Он представляет собой бескомпромисную, упрямую и проникающую силу, чтобы отразить и одолеть интенсивные нападения и любую критику тех, кто в действительности дует в последние трубы распадающейся эры. Анархисты — ни в коем случае пассивные наблюдатели в театре социального развития; напротив, у них весьма позитивнные представления о целях и методах.
Чтобы я могла выразиться, не занимая много места, так ясно, как только возможно, да будет мне разрешено предпринять тематическое разделение того, «что я думаю».
1. Касательно собственности
«Собственность» означает владение вещами и препятствование остальным в пользовании этими вещами. Пока производство отвечало нормальному спросу, существование институционно охраняемой собственности ещё могло быть оправдано. Стоит только спросить экономистов, чтобы увидеть, что продуктивность работы чудовищно возрасла в последние десятилетия, что она превышает потребность в сотни раз и, что она сделала собственность не только препятствием людского благосостояния, но и блокадой, даже смертельным барьером на пути какого-либо развития. Частное владение вещами обрекает миллионы людей на бытие ничтожеств, живых трупов без оригинальности или воли к инициативе, человеческих машин из плоти и крови, которые водружают горы богатств для других, а сами расплачиваются за это собственной серым, скучным и жалким существованием. Я убеждена, что не может быть никакого действительного благополучия, общественного достатка, пока он оплачивается человеческой жизнью — молодой жизнью, старой жизнью и образующейся жизнью.
Все радикальные мыслители объявляют, что основная причина этого ужасного положения заключается в том, что (1) человек должен продавать свою рабочую силу и (2) его стремления и его мышление подчинены господину. Анархизм — это единственная философия, которая хочет и может изменить эту унизительную ситуацию. Он отличается от всех остальных теорий тем, что утверждает, что только развитие человека, его телесное самочувствие, его духовные способности и врождённые предрасположенности должны определять род и условия его труда. Так же физическая и духовная оценка каждого должны определять, сколько ему потреблять. Я полагаю, реализовать это можно быдет только в таком обществе, которое строится на добровольном сотрудничестве производительных групп, общин и сообществ, котрые заключаются свободно, и котрое, движимое равенством интересов, вероятно разовьётся в свободный коммунизм. Не может быть свободы в широком смысле этого слова, никакого гармоничного развития, пока поведение каждого определяется большей частью экономическими и профитабельными интересами.