Старый ворон прилетел издалека. Немного покружив над проселочной дорогой, он опустился на ветку сосны и застыл, нахохлившись. Со стороны казалось, будто взъерошенная, отливавшая угольным блеском птица дремлет, однако на самом деле ворон с интересом смотрел на мир своими маленькими зоркими глазками. Внимание птицы привлек длинный фургон, по какой-то неведомой причине остановившийся на обочине. Водитель грузовика находился в кабине и ничего не делал, лениво созерцая окрестности. Поправив перышки клювом, ворон бочком прошелся по ветке, хотел взлететь, но потом увидел еще один яркий объект, неторопливо двигавшийся по проселку. Объектом являлась маленькая девочка в малиновой футболке, синих в белый горошек шортиках и желтой кепке, крутившая педали новенького, сверкавшего на солнце василькового велосипеда.
Самым удивительным было то, что малышку не сопровождал никто из взрослых и она совершенно самостоятельно путешествовала по этим, в общем-то, безопасным, но пустынным местам. Сидевший на сосне ворон отлично видел крыши деревеньки, откуда приехала девочка и шоссе, куда она, вероятно направлялось. Впрочем, скоро стало понятно, что определенной цели у маленькой путешественницы не было. Миновав огромную фуру, она неожиданно остановилась, беспечно бросив велосипед, и принялась собирать росшие вдоль канавы ромашки. Цветы девочка складывала в крошечную корзиночку, где уже находился привядший клевер и несколько листиков подорожника.
Старый ворон встрепенулся, зорко следя за яркой, как цветок малышкой, а потом совершенно неожиданно отчетливо произнес человеческим голосом:
— Ксеня, кровиночка моя, на кого ты меня покинула?
От этих слов могла бы похолодеть в жилах кровь и встать дыбом волосы, но ни маленькая девочка, собиравшая цветы, ни водитель-дальнобойщик так и не услышали зловещей фразы.
— Ксеня! Ксеня! — взлетев с ветки, закричал ворон и, тяжело взмахивая крыльями, полетел в сторону леса, туда, где затаилось коварное болото, забравшее немало человеческих жизней…
Глава первая
Ссылка для сыщиков
Светловолосый мальчишка с голубыми глазами и слегка вздернутым носом сидел на балконе пятиэтажки, задумчиво глядя куда-то вдаль поверх крыш и черных ниток проводов, пересекавших небо. Вокруг него, прямо на полу лежало множество распечатанных на черно-белом принтере фотографий и текстов. Выглядели они не слишком эстетично, но мечтатель ухитрялся рассмотреть в темных картинках нечто недоступное простым смертным.
— Все грезишь? — на балкон вышел еще один мальчишка, внешне неотличимый от первого.
У обоих были похожие, как две капли воды физиономии, сходное телосложение, а до недавнего времени мальчишки даже одевались одинаково, удивляя тех, кто впервые видел их вместе. Прежде близнецы Вася и Петя Клёновы специально носили одинаковые футболки, чтобы в случае необходимости устраивать путаницу и водить своих приятелей за нос, но теперь все реже использовали свое поразительное сходство. Иногда их даже начинала раздражать бесконечная неразбериха, то и дело возникавшая вокруг их слишком похожих друг на друга персон.
На самом деле, братья были очень разными людьми, имевшим собственные пристрастия и интересы. Вася хорошо разбирался в точных науках и очень любил читать детективы, с первых страниц вычисляя преступников, а Петя не ладил с математикой, одно время мечтал стать археологом, потом историком, а в последние месяцы всерьез увлекся редкими языками.
Мечтателем с распечатками в руках был, естественно Петя, а подошедшим к нему парнем — Вася. Василий присел на корточки, взял в руки один из листков:
— Слушай, неужели правда, что в одном языке может быть целых двадцать четыре падежа? По-моему, и шесть — явный перебор, лично я до нынешней поры родительный от винительного отличаю лишь после определенных умственных усилий.
— Эх, Васька, дело не в количестве падежей, а в том, что эускара самый древний европейский язык, причем изолированный — то есть единственный и неповторимый, не связанный ни с одним другим языком в мире. Конечно, он очень сложный, но от этого его особенно изучать хочется, ведь на всей Земле на нем говорят не более миллиона человек. Короче, эускара — это круто.
— Думаешь, выучить его к тому времени, как мы отправимся в эту таинственную Эускади?
— Нет. Я реалист, но вот, к примеру, сказать «Эгун он!», что означает «добрый день», уже могу. А ты знаешь, что у басков система счета основана на двадцатках, как в глубокой древности?
— То есть? — загорелись глаза у «математика» Васи.
— Очень просто. Там считают: двадцать восемь, двадцать девять, потом — двадцать десять, двадцать одиннадцать, и так далее, пока не дойдут до цифры двадцать девятнадцать после сразу следует сорок. Понял?
— Ага…
Пока сидевшие на балконе мальчишки обсуждали премудрости счета и количество падежей, в скромной гостиной трехкомнатной квартиры шел совсем другой разговор, касавшийся ближайшего будущего непоседливых братьев Клёновых. Там находились их мама Галина, папа Леонид и его тетушка Елизавета Сергеевна, зашедшая навестить племянника.
— Ребятишки у вас выросли, в два раза вытянулись. Совсем взрослые.
