Человек остановился

Человек остановился

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Жанр: Классическая проза
Серия: Рассказы «русского» периода, не вошедшие в сборники №15
Всего страниц: 3
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

Человек остановился читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Esquire, № 110, 2015


Владимир Набоков

Человек остановился


В текстах сохранены авторские орфография и пунктуация.


Story, Copyright © 2015, Vladimir Nabokov Estate Afterword, Copyright © 2015, Gennady Barabtarlo.


Человѣкъ остановился. Дорога спускалась къ селу, огненной синевой сіяли на солнцѣ зажоры, — прошумѣлъ недавно ливень, ядренымъ серебромъ остался на кустахъ. Человѣкъ прищурился, и взмахомъ костляваго плеча приладилъ поудобнѣе мѣшокъ за спиной.

— Эвона, куды заскакала... Урка, Урка... скотинка окаянная...

Высокій бабій голосъ надрывался за ольшанникомъ. Мелькнулъ алый платъ. Жеребенокъ задравъ хвостъ, мягко шмакая копытами по мокрой травѣ рѣзвился на лугу. Мокрое солнце прожигало его насквозь рыжимъ золотомъ. А тамъ, за лугами, далеко-далеко млѣла синяя мякоть сосновыхъ лѣсовъ, плыли, толкаясь огромными боками, расплываясь и сливаясь вновь, бѣлыя, какъ свѣжая бурдава, тучи, — Рассея, благодать, ширина, синева свѣжая.

Человѣкъ прищурился опять не то на осеребренный дождемъ ольшанникъ, не то на какую-то свою тайную думу, и негромко позвалъ:

— Тетка, а тетка...

Баба, обойдя кусты, встала на краю канавы, ладонью заслонилась отъ солнечнаго пала.

— Чего тебѣ? Шляешься-то отколѣ?

— Я, тетка, въ Курайскій скитъ, я иду изъ Сосновки. Вотъ ты мнѣ и скажи, на деревнѣ у васъ — какъ, бродягъ-то не хапаютъ?

Баба подошла ближе, показала красное, рябое свое лицо.

— Чего-же то васъ хапать? сказала она весело. Мало-ли васъ тутъ ходютъ. Во дворъ не пустимъ, — а большакъ не тронетъ. У насъ деревня тихая.

— Да я такъ только, протянулъ человѣкъ, — а то на мельницѣ, въ Сосновкѣ, сказывали, что комиссаръ-то у васъ больно строгій, шатуновъ не любитъ.

Онъ еще разъ поправилъ мѣшокъ, и медленно, усталыми, широкими шагами продолжалъ свой путь.

— Вотъ и ладно... Иди, иди... все такъ же весело крикнула баба — и подула на овода, норовившаго сѣсть ей на потную щеку.


Деревня была и въ самомъ дѣлѣ тихая. Вся погрязла, загвохала она въ жирной шоколадной грязи, ослѣпленная, разморенная лѣтнимъ дождемъ. Прошелъ мужикъ, и коса его полыхнула крутымъ огнемъ. Человѣкъ подошелъ къ одной изъ крайнихъ избъ, — и сѣлъ на лавку, стоящую въ буйной заросли терпко пахнущей крапивы. Погодя, онъ рогожкой, вынутой изъ мѣшка, вытеръ босыя ноги, съ которыхъ засохшіе комья грязи сыпались какъ шелуха — неторопливо обулся, тщательно засупонилъ подъ задокъ красныя ушки разбитыхъ, съ чужой ноги штиблетъ. Въ окно избы высунулась дѣтская голова, потомъ вторая. Потомъ хриплый голосъ сказалъ:

— Входи-то въ кабачишко. Чего разсѣлся...

Бродяга всталъ и вошелъ въ избу.

Человѣкъ пять мужиковъ сидѣли у низкаго халтежнаго стола, какихъ понавезли съ погибшаго почемъ зря Курайскаго завода, и пили чай, хрустѣли сухарями. Двое ребятишекъ хлопали по мухамъ, садящимся на горячую, солнцемъ облитую лавку. Старикъ въ бѣлой рубахѣ ломалъ щепки въ углу, покрякивая на корткахъ.

Человѣкъ скинулъ мѣшокъ свой подъ столъ и, разминая плечи, усѣлся.

— Далече мѣтишь? коротко спросилъ одинъ изъ мужиковъ, тощій, въ старой хабанѣ, порвавшейся на плечахъ, съ живыми зеленовато-карими глазками, такъ и снующими по лицу, по рукамъ вошедшаго человѣка.

— Не... Въ Курайскій скитъ. Тамъ у меня братецъ...

— Не по нашему что-то баешь... проговорилъ другой мужикъ, процѣживая желтую бороду сквозь короткія пальцы. Изъ какихъ мѣстъ?

— Изъ Сосновки, братъ. Чайкомъ угостите?

— Чаешь чайкомъ... бормотнулъ первый мужикъ и хотѣлъ что-то добавить, но вмѣсто этого почесалъ себѣ грудь подъ рубахой.

И вдругъ человѣкъ, приложивъ кулакъ ко лбу, затрясся смѣхомъ. Онъ смѣялся такъ, что все лицо прыгало, и острые плечи ходуномъ ходили, и дрожащій свистъ смѣха разрывалъ грудь.

— Чтой-то, сказалъ бородатый, хохотунъ какой на тебя напалъ. Никакъ шалый...

Человѣкъ поднялъ голову. Смѣхъ все еще бѣжалъ по его лицу. Широко раскрытые глаза горѣли влажнымъ блескомъ.

— Все по-старому, сказалъ онъ, словно про себя. Эхъ вы, мужики...

Выпрямился. Вскинулъ за плечо мѣшокъ.

— Куда-жъ это ты? недоуменно уставился мужикъ; другой подхватилъ: Пьянъ ты што-ли?

Человѣкъ опять засмѣялся, но уже тише и легче, и не оглядываясь вышелъ изъ избы. Широко ступая по жирной грязи, онъ свернулъ на лебедой поросшую тропинку, льющуюся вдоль забора въ трепещущій, ослѣпительно зеленый березнякъ. Тамъ онъ остановился, глядя снизу вверхъ на березы, словно мѣрилъ ихъ ростъ. Точно, онѣ были очень стройны, очень хороши. Тройнымъ звучнымъ и влажнымъ свистомъ заливалась иволга.

Погодя, человѣкъ пошелъ дальше, миновалъ полуразвалившуюся калитку. Въ глубинѣ аллеи бѣлѣлъ бывшій помѣщичій домъ. На пескѣ аллеи янтарными кругами ходило солнце.

Человѣкъ по этой аллеѣ пошелъ тише. Что-то робкое, почти воровское было въ его походкѣ. И когда неожиданный окрикъ грянулъ на него гдѣ-то сбоку, онъ спотыкнулся и какъ-то по-бабьи приложилъ руку ко рту.

На деревянной тумбѣ — оставшейся отъ исчезнувшей скамейки — сидѣлъ огромный, весь обросшій бѣлой шерстью старикъ и, чавкая беззубымъ ртомъ, глядѣлъ себѣ подъ ноги.

— Тутъ тебѣ не проѣзжая дорога, проговорилъ онъ, все не поднимая головы... Всякая шустрядь тутъ пображничаетъ.


Еще от автора Владимир Владимирович Набоков
Лолита

В 1955 году увидела свет «Лолита» — третий американский роман Владимира Набокова, создателя «Защиты ужина», «Отчаяния», «Приглашения на казнь» и «Дара». Вызвав скандал по обе стороны океана, эта книга вознесла автора на вершину литературного Олимпа и стала одним из самых известных и, без сомнения, самых великих произведений XX века. Сегодня, когда полемические страсти вокруг «Лолиты» уже давно улеглись, южно уверенно сказать, что это — книга о великой любви, преодолевшей болезнь, смерть и время, любви, разомкнутой в бесконечность, «любви с первого взгляда, с последнего взгляда, с извечного взгляда».В настоящем издании восстановлен фрагмент дневника Гумберта из третьей главы второй части романа, отсутствовавший во всех предыдущих русскоязычных изданиях «Лолиты».«Лолита» — моя особая любимица.


Защита Лужина

Гениальный шахматист Лужин живет в чудесном мире древней божественной игры, ее гармония и строгая логика пленили его. Жизнь удивительным образом останавливается на незаконченной партии, и Лужин предпочитает выпасть из игры в вечность…


Подлец

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дар

«Дар» (1938) – последний русский роман Владимира Набокова, который может быть по праву назван вершиной русскоязычного периода его творчества и одним из шедевров русской литературы ХХ века. Повествуя о творческом становлении молодого писателя-эмигранта Федора Годунова-Чердынцева, эта глубоко автобиографичная книга касается важнейших набоковских тем: судеб русской словесности, загадки истинного дара, идеи личного бессмертия, достижимого посредством воспоминаний, любви и искусства. В настоящем издании текст романа публикуется вместе с авторским предисловием к его позднейшему английскому переводу.


Бледное пламя

Роман, задуманный Набоковым еще до переезда в США (отрывки «Ultima Thule» и «Solus Rex» были написаны на русском языке в 1939 г.), строится как 999-строчная поэма с изобилующим литературными аллюзиями комментарием. Данная структура была подсказана Набокову работой над четырехтомным комментарием к переводу «Евгения Онегина» (возможный прототип — «Дунсиада» Александра Поупа).Согласно книге, комментрируемая поэма принадлежит известному американскому поэту, а комментарий самовольно добавлен его коллегой по университету.


Другие берега

Свою жизнь Владимир Набоков расскажет трижды: по-английски, по-русски и снова по-английски.Впервые англоязычные набоковские воспоминания «Conclusive Evidence» («Убедительное доказательство») вышли в 1951 г. в США. Через три года появился вольный авторский перевод на русский – «Другие берега». Непростой роман, охвативший период длиной в 40 лет, с самого начала XX века, мемуары и при этом мифологизация биографии… С появлением «Других берегов» Набоков решил переработать и первоначальный, английский, вариант.


Рекомендуем почитать
Парадокс

«Дольщик вошёл в экзаменационную первым, Козырь – сразу вслед за ним. Дольщик к экзамену по разводке лохов даже не готовился. Для него, первого исполнителя на курсе, сдать разводку не составляло никакого труда. Козырю было намного сложнее. Катая во все игры высочайшим классом, нечестной игры он не признавал и лекции на кафедрах факультета шулерских приёмов посещал только по необходимости…».


Планктон

«Лагин решился в пятницу, вечером. Когда набирал номер, голова плыла. И руки тряслись – от нервов.– Алло, – Лика ответила на третьем гудке. – Говорите, пожалуйста.Речь, которую Лагин всю неделю репетировал, пока не запомнил наизусть, вылетела из головы как не бывало…».


Теория доказательств

Данное издание единственное в своем роде и уникально именно полнотой излагаемого материала. Просто очень трудно поверить, что так можно много написать о теории доказательств. Используя эту книгу вы сможете не только на отлично подготовиться к сдаче экзамена, но и написать дипломную, курсовую и т. д. работы. Я не встречал книг по теории доказательств, которые хоть немного приблизились по своей полноте к этой книге. Книга 1970 года, и естественно там много уделено внимания проблеме социализма и капитализма, но это нисколько не умоляет ее достоинств.


Летопись моей музыкальной жизни

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Обозрение современной литературы

«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».


Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».


Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».


Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».


Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...


Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.


Наташа

Черновой автограф рассказа В. Набокова был обнаружен А. Бабиковым среди рукописей в вашингтонском архиве писателя и подготовлен к публикации А. Бабиковым при участии Г. Барабтарло.


Месть

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Нежить

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Слово

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.