Мобил, Алабама,
август, 1891
– Вы хотите сказать, мистер Стоун, что у нас не осталось ни пенни? – спросила Лейси Вебстер, чувствуя, что вот-вот упадет. Девушка опустилась в глубокое кожаное кресло, которое, казалось, все еще хранило очертания фигуры ее отца. Ей даже почудилось, что сквозь складки черного траурного платья из шелка она ощущает тепло его тела.
– Не совсем так. Пока… Но вы, без сомнения, оказались в весьма стесненных обстоятельствах. – Мужчина резко одернул жилет, прикрывающий выпяченный живот. Его мясистое лицо светилось предвкушением победы.
Лейси всегда знала, что ее отец не питал любви к Тадэусу Стоуну. Однако только сейчас, столкнувшись лицом к лицу с этим человеком и увидев хищный блеск в его глазах, когда он сообщал об отчаянном положении ее семьи, она осознала, до чего же он отвратителен.
– Насколько стесненных? – спросила девушка, пытаясь спрятать за ухо непослушную прядь каштановых волос. Ее голубые глаза пристально следили за суетливыми движениями мужчины. Стараясь угадать, что скрывается за этим беспокойством, Лейси поняла: ей не понравится то, что она сейчас узнает.
Гость, сидящий в обитом парчой кресле, снова поменял позу, повернулся лицом к массивному письменному столу и откашлялся.
– Ваш отец за три месяца до смерти подписал на мое имя закладную на поместье «Изумрудные дубы». До этого он уже продал большую часть принадлежавших ему угодий. Остался сам дом да клочок земли к западу от него. Документ, который я держу сейчас в руках, касается дома и этого участка.
– Боже праведный! – прошептала девушка, поднося к побелевшим губам дрожащие пальцы. – Он продал больше ста акров земли?
Стоун, покашливая, открыл лежавшую у него на коленях кожаную папку:
– Вот копии купчих и закладная.
Юная леди взяла протянутые ей листочки и с замиранием сердца бегло просмотрела их.
– Вот сами видите – осталось всего восемь месяцев и тогда…
Лейси почувствовала, как рушится окружающий ее привычный уютный мирок. Ледяной страх сковал душу.
– Столько денег! Зачем он это сделал? Не хочу вас обидеть, мистер Стоун, но мой отец при жизни никогда не считал вас своим другом.
Не меньше минуты гость молча рассматривал свои ухоженные ногти и только потом посмотрел на хозяйку полным неприязни взглядом.
– У него не было выбора. Он слишком много потерял, неудачно вложив деньги, и ему необходимо было срочно покрыть свои потери. К несчастью, его репутация хорошего бизнесмена таяла вместе с его средствами. Кончилось тем, что никто, кроме меня, не соглашался дать ему взаймы, чтобы он смог попытаться начать все сначала.
– Но почему?.. Ведь вы ухаживали за моей матерью до того, как она предпочла отца. Всем известно: вы недолюбливали друг друга. Почему же он обратился к вам?
– Я уже сказал: у него не было выбора.
В душе Лейси не могла с этим согласиться, но кивнула.
– Ну а почему вы пошли на это? – задала она вопрос, понимая, что самое важное сейчас – разобраться именно в этом.
Стоун засмеялся:
– Скажем, у меня были на то свои соображения.
Холодок пробежал по спине девушки. Взгляд гостя заставил ее вздрогнуть от дурного предчувствия и забыть о последних крохах доверия к этому человеку.
– Что же мы будем делать? – едва слышно, обращаясь к самой себе, спросила Лейси.
– Боюсь, ваш выбор также невелик. Дом придется продать, чтобы погасить ссуду, ну а мебели и прочей домашней утвари едва хватит, чтобы вернуть остальные долги, что оставил после себя ваш отец.
– Продать дом! Мистер Стоун, вы же видели матушку! Вы знаете про Джорджи. Как же вы осмеливаетесь предлагать мне продать их дом? Они не перенесут сейчас переезда. Да и куда нам деваться? Какую бы работу я ни нашла – если мне вообще удастся найти ее, – этого будет недостаточно, чтобы обеспечить их.
Стоун ухмыльнулся, вновь переведя взгляд на руки со сцепленными пальцами, лежащие на коленях:
– Есть и другой выход.
Охваченная нервной дрожью, Лейси с надеждой подалась всем телом вперед, к гостю. Тот растянул в усмешке губы, показав ряд мелких острых зубов.
Девушка резко отпрянула:
– Другой выход?
– Да. Уверен, мы могли бы прийти к своего рода соглашению.
– Вы… Вы очень добры, – прошептала Лейси, хотя понимала: ни о, какой доброте со стороны этого человека не может быть и речи.
Мистер Стоун перехватил взгляд девушки, и фальшиво-добродушная улыбка сползла с его лица.
– Вовсе нет. Видите ли, я знал, что ваш отец никогда не сможет вовремя вернуть мне все, что он у меня занял. И это должен был быть мой реванш – месть за то, как ваши родители поступили со мной много лет назад, обманув меня, выставив на посмешище. Я собирался отобрать у них «Изумрудные дубы». Но я не рассчитывал, что ваш отец скончается раньше, чем воплотятся в жизнь мои планы. Теперь мне придется отомстить каким-то иным способом.
Лейси почувствовала во рту отвратительный медный привкус – вкус страха. Долгие годы Стоун носил в себе ненависть и обиду – в комнате почти физически ощущалось присутствие сил зла. Сейчас он здесь, чтобы отыграться за все. Прежняя жизнь юной леди не предусматривала встречи с этим извергом. Щеки ее похолодели, и по улыбке, промелькнувшей на лице мужчины, Лейси догадалась, как сильно она побледнела.
