«Неужели я пойду на это?» — спрашивала сама себя Джоанна, стоя в задумчивости на втором этаже огромного, ярко освещенного универмага.
Она смотрела свысока на размытые очертания лиц покупателей, снующий туда-сюда с пакетами и периодически оттаскивающих от красочных витрин своих маленьких детей; на неторопливо гуляющих по двое или по трое подростков, которые обычно в это время по пятницам начинали свое ночное скитание.
«Конечно, пойду, — решила наконец Джоанна, и улыбка медленно поползла по её лицу. — Если я что-нибудь задумаю, то обязательно доведу дело до конца.»
«Маленький папочкин делец». Так всегда называл её Шерман Коллир, отец Джоанны. Как-то он заметил: «Моя дочь никогда не примет отказа». Это было для Джоанны высшей похвалой.
«От папы я всегда слышала столько комплиментов, — горько подумала она, быстрым шагом удаляясь от книжной лавки, возле которой была назначена встреча. Спустившись по широкой лестнице, она остановилась. — Я была папочкиной дочкой, настоящей Коллир. Правда, — продолжила рассуждать дальше Джоанна, и в этот момент ее лицо стало уже совершенно серьёзным, — это не помешало ему уйти от нас. Не помешало сбежать с той рыжеволосой теткой, имеющей дешевый вид, в Тусон или в какое-то другое, такое же сумасшедшее местечко». Мама отказывалась сказать ей, куда именно.
С тех пор она не получала от отца никаких известий, даже поздравления в день своего шестнадцатилетия.
«И все-таки, мама поступила тогда совершенно правильно», - решила Джоанна. Тихая маленькая мамочка оказалась не такой уж и кроткой при разводе. Она боролась за каждый папочкин пенни, которых у него было изрядное количество. С тех пор Джоанна с мамой жили припеваючи — наслаждались богатой, беззаботной жизнью и были избавлены от папочки. По крайней мере лично она.
Положа руку на сердце, надо признать, что «маленький папочкин делец» совсем не скучал по своему сбежавшему родителю.
Тогда почему сейчас, стоя в этом универмаге и наблюдая за движением толпы, она вдруг принялась думать о нем?
Разрывы. Вот почему.
Разрыв семьи. Разрыв с молодым человеком, бойфрендом.
Фактически разрыв — это не такое уж и печальное событие. Иногда даже полезное, способное привести к чему-то лучшему.
Джоанна думала о Шэпе. О его светлых, волнистых волосах. О ямочке на левой щеке, которая появлялась, когда он улыбался забавной, однобокой улыбкой. Интересно, что делает Шэп сегодня вечером в то время, как она должна встретиться с Дексом?
Что за песню он поставил мне в последний раз? Какая-то известная композиция 50-х. По-моему, песня Элвиса «Не будь жестокой».
Джоанна громко хмыкнула. Не быть жестокой?
А почему бы и нет?
Мы живем в жестоком мире.
Она была близка к тому, чтобы действительно совершить нечто жестокое. И должна была признать, что одна только мысль об этом доставила ей удовольствие.
Джоанна обернулась и поймала свое отражение в витрине кондитерской. «Неплохо», — подумала она.
Джоанна ясно осознавала силу своей красоты. Почему же она должна разыгрывать из себя скромницу и притворяться, как та жеманная девица из фильма, который они с Дексом как-то смотрели по телевизору?
Джоанна определенно пошла в Коллиров. Об этом ей часто говорил отец, пытаясь найти в ней хоть что-то от матери. Джоанна была счастливой обладательницей высоких скул, восхитительного прямого носика, широко распахнутых ясно-голубых глаз и солнечно-светлых глянцевых волос, которых не испортила даже модная короткая стрижка.
Может, именно поэтому у Джоанны не было таких близких отношений с с ее матерью, какие складываются обычно у других девочек с их мамами?
Ее тихая робкая мамочка. Она всегда выглядела такой маленькой и забавной в ее эффектном меховом пальто, которое всегда носила с платком на голове. Джоанна часто смеялась над этим нарядом — про себя, конечно.
Она не могла винить отца за то, что ему захотелось немного большего. Хотя могла.
Разрыв отношений…
Мысли об этом полностью овладели ею сегодня вечером.
Два семнадцатилетних мальчишки крупного телосложения мчались на скейтбордах по универмагу. Один из них летел на полной скорости прямо на Джоанну. Ещё мгновение, и он врезался бы в нее, но Джоанна вовремя отскочила в сторону.
— Эй, ты..-вырвалось у нее, но она заставила себя замолчать, подумав, что охранники магазина рано или поздно поймают их. Ей ни к чему привлекать сейчас к себе внимание. В конце концов, она прячется. Скрывается от Декса. Играет в прятки со своим бойфрендом.
Неожиданно для самой себя Джоанна вспомнила его запах — такой свежий и приятный. Так пахнет цветочное мыло.
Ей немного взгрустнулось. Совсем чуть-чуть.
Но тут ее глаза выхватили из толпы молодого человека, быстрым шагом передвигавшегося по универмагу в строну книжной лавки, у которой они с Дексом всегда назначали свидания.
«Неужели это он?» — пригляделась Джоанна.
Нет, это был похожий на него парень в джинсах и футболке в стиле рок.
Джоанна прислонилась к бетонной колонне, прикрыв затылком афишу концерта какой-то местной группы.
Интересно, что могло бы толкнуть людей прийти в торговый комплекс, чтобы послушать малоизвестную группу? Все в Мидлвуде казалось Джоанне убогими жалким. Не удивительно, что многие жители бросали жадные взоры на модные пригородные районы. Про себя Джоанна уже решила, что переедет в Нью-Йорк, как только получит высшее образование. Записаться сразу на несколько курсов повышения квалификации. И с ее восхитительной внешностью и мощной энергетикой, кто знает, как далеко она сможет пойти.
