ПИСАТЕЛИ О ПИСАТЕЛЯХ
Истинная повесть МОСКВА "КНИГА" 1990 Предисловие О. А. Проскурина Общественная редколлегия серии: Е. Ю. Гениева, Д. А. Гранин, А. М. Зверев, Ю. В. Манн, Э. В. Переслегина, Г. Е. Померанцева, А. М. Турков Разработка серийного оформления Б. В.Трофимова, А. Т. Троянкера, Н. А. Ящука Художник Ю. К. Люкшин OCR: Александр Продан
Песков А.М. Боратынский. Истинная повесть. -- М.: Книга, 1990. -- 384 с., ил.
Биографическая повесть о Е.А.Боратынском — опыт документального исследования, стилизованного под художественное произведение. В книге показаны эпизоды из жизни поэта в свете его мироощущения и в контексте его эпохи, для чего привлечены новые архивные материалы.
Оригинальные иллюстрации, которыми щедро насыщена книга, — плод чисто художественного объяснения жизни Боратынского; будучи вполне свободны от документально-исторического смысла повести, они представляют собой самобытное явление графики.
О.А.Проскурин. "Истинная повесть"
В популярном фильме 60-х годов "Доживем до понедельника" есть любопытный эпизод. Просвещенный и обаятельный преподаватель истории, пребывая в элегическом настроении (он только что музицировал на фортепиано в сумерках актового зала), задумчиво цитирует стихи:
Не властны мы в самих себе
И, в молодые наши леты,
Даем поспешные обеты,
Смешные, может быть, всевидящей судьбе.
Оказавшаяся поблизости учительница литературы вопрошает: "Кто это?" — на что следует лукавое предложение: "Угадайте!" Дамочка, конечно, несет совершенный вздор ("Некрасов?..") (ох, уж эти учителя литературы!). Узнав от слегка ошарашенного собеседника, что подлинный автор — Боратынский, она обиженно парирует: "Ну, нельзя же всех второстепенных помнить…" Далее следует стремительный диалог. Историк. А его давно уже перевели… Литераторша (озадаченно). Куда? Историк (с легким сарказмом). В первостепенные…
Думается, что не только для консервативной служительницы просвещения, но и для многих это прозвучало откровением. И вот минуло более двадцати лет с того дня, когда миллионы кинозрителей узнали о существовании первостепенного поэта Боратынского. Вышли новые (научные и популярные) издания его сочинений, появились тонкие (и не очень) этюды, посвященные его творчеству. Как будто никто уже не сомневается в том, что поэту принадлежит почетное место на отечественном Парнасе… А все же и по сей день мы знаем о Боратынском до обидного мало. Парадоксально, но факт: лучшее, наиболее обстоятельное, основанное на скрупулезном изучении материала исследование о русском поэте написано норвежским ученым Гейром Хетсо и опубликовано в 1973 году в Осло! Но и после выхода книги Хетсо проблем и загадок в биографии Боратынского по-прежнему оставалось немало.
И вот перед читателем новое сочинение, автор которого расширяет область наших знаний о большом поэте. Книга охватывает первую часть жизни Боратынского; повествование доведено до февраля 1826 года — биографического и творческого рубежа. Впереди еще 18 лет — едва ли не самых главных в судьбе поэта. Будет ли продолжен рассказ? На этот вопрос ответит время. А пока заметим: и сейчас перед читателем, как выражались в старину, "нечто целое"; по законам "целого" его и следует оценивать.
Книга необычна. С одной стороны, это научное исследование. Событийная канва повествования строго документирована (в чем убедится всякий, кто возьмет на себя труд заглянуть в примечания). Заинтересованный читатель встретит здесь десятки впервые опубликованных писем и фрагментов из неизданной переписки родственников Боратынского, найдет существенные уточнения, касающиеся жизненного пути поэта (начиная с даты рождения и кончая историей передвижения его из Финляндии в Петербург и обратно в 1820-25 годах), его литературных и бытовых отношений, вех его творческой эволюции. Из плена времени выйдут неведомые прежде знакомцы Боратынского, оставившие свой след в его судьбе… Без новых фактов, рассыпанных в книге, теперь не обойдется ни один исследователь Боратынского. Это, так сказать, бесспорные вещи. Есть в книге и гипотезы, — но и они рождены не беззаботной фантазией, а исследовательской мыслью. Эти гипотезы научны в своей основе. Такова, например, реконструкция "лирического романа", посвященного знаменитой С.Д.П. - хозяйке известного литературного салона С.Д.Пономаревой.
И в то же время книга эта — факт не только науки, но в определенной мере и литературы. И дело не в "беллетризме", столь любезном сердцу авторов многих биографических повествований. Традиционного историко-романного "беллетризма" в книге нет. Дело также не в "слоге" или "занимательности".
Дело в жанре. Книга имеет жанровое обозначение, являющееся частью заглавия: "Истинная повесть", — и сочинитель постоянно напоминает о нем читателю, дабы тот не забывал об отличии его сочинения от других, привычных жанров — научных и беллетристических. "Ах! Для чего мы пишем не роман, а истинную повесть!" — лукаво сокрушается повествователь в одном месте. "Не ведая партикулярных подробностей жизни Боратынских, мы избавлены от необходимости писать хронику, а не имея привычки к замене факта вымыслом, свободны от желания сочинить роман. На нашу долю выпала истинная повесть", — гордо провозглашает он в другом.
