Притаившись в тени раскидистых берез, я запрокинул голову и втянул ноздрями воздух. В тяжелом запахе влажной земли и мха смутно ощущалось что-то еще, что-то теплое и дикое.
Затаив дыхание, я силился услышать движение зверя.
Вон он. Впереди. Прячется в гуще леса.
Не отрывая глаз от деревьев, за которыми скрывался зверь, я нагнулся и подобрал горсть грязных прошлогодних листьев. Подбросил их в воздух и сразу понял, что, кто бы ни скрывался там, в лесу, ему меня не учуять: листья полетели в мою сторону — я стоял против ветра.
С удвоенной силой я сжал лук в левой руке и запустил правую в колчан, чтобы достать стрелу с гладким, острым наконечником.
Я вложил стрелу в тетиву и бесшумно шагнул в сторону леса. Выждал немного и осторожно сделал еще один шаг. Мой путь был усыпан сухими листьями и веточками, но я — настоящий охотник, лучший охотник в деревне, должен был незаметно подобраться к зверю.
Мягкой поступью я двигался по ковру из медной листвы. Казалось, время остановилось. Сердце стало биться тише, все мышцы расслабились, голова очистилась от мыслей.
И тут я разглядел силуэт в ветвях. Никогда раньше не встречал такого гиганта. Он стоял, гордо выпрямившись, и смотрел в мою сторону. Рога у него были такие огромные, что, даже разведя руки в стороны, я вряд ли смог бы измерить их.
Я выпрямился, глубоко вдохнул, поднял лук и натянул тетиву. Потом прищурился, прицелился и медленно выдохнул, опустошив легкие.
Пора!
Я спустил тетиву, и мое оружие из дерева, пера и металла звонко пронзило воздух. Словно точно наведенная ракета, стрела приблизилась к цели за долю секунды. Но, встретившись с покачнувшейся веткой, она отклонилась вправо. Закрутилась, лязгнула о ствол березы и упала на землю обычной палкой.
— Черт!
Не теряя ни секунды, я схватил еще одну стрелу, вложил в лук, натянул тетиву, спустил.
На этот раз стрела не задела ветвей, но на подлете к оленю потеряла скорость. Она ударилась о бедро животного и исчезла в кустах.
— Чтоб тебя!
Подобравшись еще ближе, я снова выстрелил. Но, попав оленю в грудь, стрела не смогла пронзить его сердце. Даже кожу не зацепила.
— Это конец, — прошептал я, опуская лук. — Испытание мне точно не пройти.
Реальность безжалостно обрушилась на меня. Не был я лучшим охотником нашей деревни, даже среди погодок не выделялся. Неважный из меня был стрелок. Целился плохо, лук у меня был меньше, чем у других ребят — мне просто не хватало силы натянуть тетиву у лука побольше.
Вздохнув, я поплелся к своей мишени, раздвинул ветки и встал рядом с оленем. Издалека он выглядел как настоящий, но вблизи снова превращался в кучу палок и мха, прикрытой старым одеялом кофейного цвета. В прошлом месяце мы с папой соорудили этого оленя в деревьях за домом, чтобы я готовился к испытанию.
Хорошенько выругавшись, я выстрелил в упор. Наконечник стрелы прорвал одеяло и вонзился в сердце чучела. Я покачал головой.
А может, все обойдется, если мне повезет подобраться близко к какому-нибудь животному, или получится…
За спиной послышались шаги.
Я повернулся и стал ждать, пока подойдет отец. Я узнал его по походке: папа был крупным мужчиной, но ходил всегда легко и быстро.
— Привет, Оскари, — сказал он, пригнув разделявшую нас ветку. — Решил пострелять перед отъездом?
Я убрал волосы с глаз и поежился, с ужасом представив, что мне предстоит. Завтра мне исполняется тринадцать лет. Но, прежде чем меня признают взрослым мужчиной, я должен пройти испытание.
— Ну что ж… — Папа остановился, будто не знал, что сказать. — Ты готов ехать? Нам нельзя опаздывать.
— Вроде готов. — Я не двинулся с места.
Отец посмотрел на меня, потом подошел, приподнял мою голову за подбородок и заглянул в глаза со словами:
— Ты справишься. Все будет хорошо.
Я кивнул и попытался улыбнуться. Мне казалось, что ничего хорошего со мной не случится.
У меня от страха скрутило живот, когда я вышел из дома, оставив свой лук одиноко лежать в углу спальни.
Папа уже завел внедорожник и сидел, барабаня пальцами по рулю.
— Поторопись, нам пора! — крикнул он в открытое окно.
Я закрыл за собой дверь, подбежал к машине и взялся было за ручку передней двери, но отец покачал головой.
— На испытание ты должен ехать на заднем сиденье. Домой будешь возвращаться на переднем, как взрослый мужчина. Так уж повелось.
Не говоря ни слова, я забрался в машину. Я давно не сидел сзади и сразу почувствовал себя маленьким ребенком.
Папа отпустил сцепление, мы поехали. Поглаживая бороду, будто размышляя о чем-то серьезном, отец поднял глаза на мое отражение в зеркале заднего вида.
— Я понимаю, что ты не хочешь в этом участвовать, — начал он. — Но мы должны чтить традиции.
— Ну, я правда хочу…
Он открыл рот, чтобы ответить, но передумал и молча поднял стекло. Без вентиляции сзади мгновенно стало жарко. В спертом воздухе пахло старыми сапогами.
