Сегодня я получил последнее предупреждение от пани X. Если не исправлю прикус, она объявит забастовку, поскольку дальнейшие уроки дикции считает бессмысленными. Говорит, с такой дикцией мне никогда не стать актером. Значит, без ортодонта не обойтись.
Ничего себе! Я в полном расстройстве, в придачу все время приходится терпеть ее подковырки. Какая же она толстокожая… Я это точно знаю: однажды положил ей на стул кнопку, а она села на нее и даже не дернулась!
Неужели этой дряхлой склеротичке неведомо, что артист – натура чувствительная?! Если бы я свято не верил в свою гениальность, давно бы отказался от этой хлопотной затеи. Но без сцены мне жизни нет! Если уж какой-то там Линда смог стать популярным, то я тем более прославлюсь, я – Рудольф Гонбчак, будущий кумир женщин.
У знаменитого актера не жизнь – малина! Делать ничего не надо, только изображай кого-нибудь да ходи по банкетам, где все тобой восхищаются и лезут знакомиться. А давние школьные враги бегут к тебе на цырлах, мечтая помириться. Вот почему я решил стать великим актером! Вот почему не обращаю никакого внимания на насмешки, хотя временами они меня достают. Но еще посмотрим, кто кого! Родители еще горько пожалеют, что так недооценивали меня. Я стану красивым, умным и знакомства буду заводить только в высшем свете.
Пани X. утверждает, что искренность только вредит и пора мне понять: жизнь – штука суровая, никто меня не пожалеет. Она знает, что говорит, сама прошла через настоящий ад. Молодой девушкой ее вывезли на принудительные работы в Германию, и там в нее влюбился какой-то барон. Она долго боролась с собой. В конце концов врожденный патриотизм не позволил ей выйти за палача. Простить себе этого она до сих пор не может, а меня истязает на уроках дикции немецкими стишками:
Флихтеп глюке фишес
Боденшатцен мегпфлишес
Но я же собираюсь стать польским актером! Черт возьми, пусть учит меня говорить по-польски! Жаль, что не могу сказать ей это прямо в глаза, ведь часто бывает, что мне нечем заплатить за эти идиотские уроки. Тогда пани X. соглашается, чтобы я отработал натурой.
И вот, вместо того чтобы заниматься всякими неприличными вещами, которыми следует заниматься в моем возрасте, все свободное время я наглаживаю кружева, начесываю парики и привожу в порядок вставную челюсть, потому что пани X. не доверяет теперешним дантистам. Найти что-либо у нее дома – настоящее чудо. Все густо покрыто пылью, как и сама пани X. Жаль, что ей не пришло в голову открыть дома этнографический музей, она могла бы зашибать приличные бабки на туристах.
Впервые перешагнув порог ее дома, я чуть не потерял сознание от запаха лекарств, а затем с антресолей прямо мне на голову упал сундук с фотографиями. Чертовы фотографии пришлось рассматривать часа три, на самой прикольной из них был изображен разодетый чувак на коне и с саблей. Пани X. объяснила, что это офицер сборного уланского полка, совершившего чудо у Вислы. Не знал, что в армии служат святые, умеющие творить чудеса. И все бы ничего, да только вскоре мне пришлось вспомнить предупреждение отца о женском коварстве: в тот же день она напоила меня слабительным чаем. Вскоре выяснилось, что пани X. привержена дисциплине и девизу «Жизнь дана не для того, чтобы ей радоваться». Плюс ко всему она пользуется моей добротой: два раза в неделю я вынужден сопровождать ее в бассейн. В ее-то годы! Постыдилась бы! Она хотела и меня научить плавать, но я уклонился. Черт его знает, что придет в голову этой старушонке, когда она увидит молодое мужское тело. К тому же у нее совершенно плоская грудь – ну и какой мне интерес в таком плавании.
Но я на все готов, лишь бы выбиться в люди и не повторить судьбу моего отца – законченного неудачника, который не смог даже уследить за собственной шевелюрой. На голове у него осталось ровно двенадцать волосков. И он еще думает, что если их взъерошить, то плеши никто не заметит.
Правда, сначала надо закончить школу, мне ведь пока только четырнадцать. А это может затянуться, учитывая ничем не обоснованную неприязнь некоторых учителей ко мне, особенно Пузыря.
По дороге домой я двести раз продекламировал «На траве дрова», назло пани X.
Дома
Не успеваю перешагнуть порог, как натыкаюсь на мешки с мусором. Они лежат здесь уже неделю и встречают каждого входящего страдальческим взором, умоляя выбросить их наконец. Ну уж нет! На меня пусть не надеются.
От меня в этом доме грязи меньше всего. Кроме того, если я сейчас дам слабину, то уже никогда не смогу приучить родителей к порядку. Не понимаю, как можно так вести хозяйство! А вообще интересно, кто проиграет в этой войне нервов. В передней уже начинает слегка подванивать.
Мы с отцом не раз пытались переломить мамин характер, и однажды нам повезло. Впервые за месяц мама сварила обед – отличный грибной супец. Я радовался до того момента, пока Покрышка не нарыла в мусорном ведре пустой пакетик от грибного порошка фирмы «Толстый Поросенок». Сын я, как ни крути, лояльный, поэтому отцу ничего не сказал, но мама у меня теперь на крючке. Когда-нибудь я ей этот пакетик припомню.
