Безумное лето Рудольфа - [5]

– Ближе всех мне был Рудольфо, – сообщила она и кокетливо поправила искусственную челюсть.

Я испугался, что рассказ затянется до полудня, и вставил:

– Но ведь Валентино был любовником Полы Негри!

Беспроигрышный прием! Бабушка умолкла, будто сраженная ядовитой стрелой.

Полу Негри бабушка ненавидела. Уверяла, что Пола украла у нее ангажемент у самого Эрнста Любитца, после чего бабушке осталось только играть чертей на деревенских праздниках. Эти роли были весьма опасны для жизни, потому что гадкие сельские дети каждый год поджигали бабушке хвост и до весны она не могла нормально сидеть.

Время неумолимо шло, и я уже не сомневался: разборка с Пузырем мне гарантирована. Но не мог же я встать с кровати, пока бабушка сидит напротив. Несмотря на старость, зрение у нее отличное, со мной же случилось то, что всегда случается с настоящими мужчинами по утрам, и я не мог шататься в таком виде на глазах у женщины, пусть и столетней. Когда времени не осталось совсем, я пулей выскочил из кровати, надеясь, что эта немаленькая деталь ускользнет от бабушкиного внимания. Не ускользнула! Два дня семье было о чем поговорить. Даже Покрышка перестала спать в моей кровати.

9.45

Пожаловался отцу, что из-за бабушки опаздываю в школу. Он только буркнул в ответ:

– Теперь ты понимаешь, сынок, какое у меня было тяжелое детство. – Помолчал и добавил: – Даже хуже, чем у тебя.

Попросил его написать записку Пузырю с какой-нибудь выдуманной причиной моего опоздания. О том, что у моего отца полностью отсутствует воображение, свидетельствует данный клочок бумаги:

«Пан Пузырь! Рудольф просил меня написать объяснительную записку, но мне ничего не приходит в голову. Думаю, это все и объясняет.

Отец Гонбчак».

Мог ли я оставаться спокойным? В отместку спрятал отцовский польско-английский словарь. Ему сегодня принимать компанию японцев, пусть выкручивается с ними как хочет. Бог свидетель, мне плевать!

После недолгого размышления

На самом деле я не эгоист. Я лишь забочусь о собственных интересах. Это называется «пиар».

11.00

О нет! Перед закрытыми дверями школы не было ни души. Пришлось воспользоваться аварийной сигнализацией, которая воет в случае тревоги прямо в кабинете директора. Через две минуты появился Пузырь. Увидев меня, он садистски улыбнулся и проскрипел:

– А, это ты, Гонбчак, несчастный плод родительской беспечности и незнания азов контрацепции! Я по горло сыт твоими опозданиями. К понедельнику напишешь сочинение: «Мои обязанности по отношению к учебному заведению, то есть к школе».

Желая поставить его на место, а заодно заткнуть ему рот, я громко и выразительно (насколько позволяла моя дикция) произнес:

– Прошу не повышать на меня голос. Я задержался, беседуя тет-а-тет с соперницей Полы Негри.

Пузырь так и остался стоять с вытаращенными глазами, а я помчался в сторону туалета, чтобы снять нарастающее напряжение. Но было уже поздно, начинался урок балета. Спортивные дисциплины мы выбираем сами, и я начинаю задумываться, не совершил ли роковую ошибку. Я единственный мужчина в балетном классе и порой понимаю, как чувствовали себя негры при апартеиде.

После балета

Мои одноклассницы написали петицию, в которой требуют предоставить мне отдельную раздевалку. Неблагодарные вертихвостки утверждают, что (цитирую с болью) «он раздевает нас своим взглядом динозавра». Чушь! Не понимаю, зачем поднимать столько шума. Лично я ничего не имел бы против, если бы они так же смотрели на меня (кроме, конечно, Эльки). К счастью, первый раз в жизни Пузырь встал на мою сторону. Он заявил, что не будет устраивать раздевалку для одного-единственного болвана. Тогда я сказал, что могу переодеваться вместе с нашей учительницей по балету, но та начала кричать, что уйдет в частную школу, где предоставляют более цивилизованные условия для работы.

Под черное трико (на самом деле старые кальсоны отца) я надел четыре пары плавок, чтобы девчонки не передрались из-за меня, и побежал выполнять батманы. Но вместо батманов нас заставили сдавать годовой зачет по общефизической подготовке. Попробовал притвориться, будто сломал ногу, но только открыл рот, как наш физкультурник Винт заорал:

– И не начинай, Гонбчак!

А перед прыжком через козла Рафал из седьмой группы толкнул меня сзади, и я не рассчитал расстояние. Вместо того чтобы приземлиться на мягкий мат, отбил об чертов козел все, что только можно. А Винт еще и прикалывался-,

– Гонбчак, ты что, тебе нельзя так рисковать!

Привожу свои результаты:

• прыжок в длину – один метр;

• бег на шестьдесят метров – одиннадцать с половиной секунд;

• бросок мяча назад – шестьдесят сантиметров (я что, виноват, что попал в Винта).

Элька заняла второе место, сразу после Рафала. Она все время пялилась на мое трико. Можно подумать, что ее преклонение передо мной способно смягчить мое сердце. На перемене сходил к секретарю узнать, остались ли свободные места в других спортивных секциях. Оказалось, что есть только одно место – у регбистов. Но это абсолютно исключено, ведь тогда бы я оказался в одной группе с Элькой!

Вечером молился доброму Богу: «Господи, прошу тебя, сделай так, чтобы наш дом стал нормальным и родители вели себя как нормальные люди. И чтобы я так сильно влюбился, что позабыл про всех и про своих кошмарных родителей в том числе. И обязательно взаимно. Аминь.