Серая тень вся слилась с фиолетом
Клочьев тумана на камне, одетом
В мягкую шаль паутины и тлена.
Волосы светлые ей до колена.
Глаз её красных, от слёз воспалённых,
Взгляд пробуравил мне душу гвоздём, но
Что тебе надо, создание мрака?
Молча стоишь, не подашь даже знака.
Вопль прорезает молчание ночи
И повторяется вновь, чуть короче:
Это, хоть я и не понял сначала,
Горестно банши по мне закричала…
«Колокол Банши» (из цикла Сны Британских островов)
Звук будильника разорвал утреннюю тишину, заставляя меня недовольно поморщиться. Потянувшись, перевернулась на спину и открыла глаза. Комнату заливал теплый солнечный свет, проникающий сквозь кремовую органзу у окна. На часах половина десятого. Сегодня я работаю во вторую смену, что позволяет выспаться и сделать домашние дела утром. По пути в душ включаю радио, чтобы окончательно разогнать сонную негу. Из колонок льется танцевальная музыка. Холодный кафель в ванной приятно бодрит. Теплые струи воды, скользящие по коже, цитрусовый запах геля для душа, и на моем лице появляется улыбка. Дорогу из душа на кухню я преодолеваю, подпевая девушке на радио. Пока варится кофе, готовлю омлет, режу хлеб и зелень. На работу к часу, а значит, у меня еще куча времени.
За делами время летит незаметно. В половине первого выхожу из дома и сажусь в машину. Времени хватает как раз на дорогу до ресторанчика, в котором я работаю. Кэссиди’с небольшое старинное заведение, отделанное по фасаду розовым цветом. Большие окна позволяют свету беспрепятственно проходить внутрь помещения, делая интерьер светлым и уютным. А смена, заканчивающаяся в одиннадцать, позволяет не очень поздно возвращаться домой.
В ресторане мне приветственно улыбается Карла, обслуживающая в этот момент пожилого джентльмена за десятым столиком. Он, очарованный солнечной улыбкой девушки, пытается по-доброму флиртовать с ней. И не он один. Обычно, почти все мужчины за ее столиками стараются выделиться и обратить ее внимание на себя. Довольно высокая, с матовой, слегка загорелой кожей, пышными волосами шоколадного цвета и загадочными карими глазами, Карла заслуженно зовется красавицей.
Переодевшись в форму, выхожу в зал. В этот момент в ресторан входит пара и садится у окна. Подхватив со столика ресепшена меню, с улыбкой отношу им.
— Добрый день! — Довольный посетитель — щедрый посетитель, поэтому мы всегда улыбаемся, всегда вежливы и услужливы.
— Здравствуйте, — они улыбаются в ответ, принимая меню. Приятно работать с такими людьми. Никто не задумывается, как непросто бывает официанту. Все приходят с разным настроением, и общаются с нами соответственно. Кто-то улыбнется, даря тепло, а кто-то окинет холодным равнодушным взглядом. А ты все равно должен улыбаться, пропуская негативные эмоции мимо себя. За смену мимо тебя проходит целая вереница людей, и этот калейдоскоп эмоций, эти качели «вверх-вниз», утомляют. Со временем, конечно, привыкаешь, но совсем абстрагироваться не получается. Поэтому приходится, в каком-то смысле, создавать себе панцирь, чтобы не «сгореть», не вымотаться слишком быстро. Улыбка становится профессиональной, а не искренней, вежливые слова очень разнятся с теми, что крутятся в голове.
— Привет, Эни! Как настроение? — У Карлы выдалась свободная минутка, и она подошла ко мне поболтать. На самом деле, девушка была милая, не навязчивая, не болтливая, искренняя и добрая. Я надеялась, что спустя время смогу назвать ее подругой. Мы знакомы всего два месяца — столько я работаю в этом ресторане и вообще живу в этом городе, и за это время у нас сложились хорошие отношения. Несколько раз мы вместе ходили гулять, болтали за чашечкой кофе и обсуждали наше женское.
— Привет! Хорошее. Я выспалась.
— Завидую тебе!
— Ты высыпалась вчера. Выходной же был.
— Они пролетают незаметно.
— Кому ты рассказываешь!
Я отправилась к своему столику принять заказ. Затем отдала его повару и вернулась к Карле.
— Твой пожилой ухажер уже ушел?
— О, мистер Адамсон просто душка. Он сказал — будь ему годков так на сорок поменьше, он обязательно взял бы мой номер телефона, — с иронией ответила девушка.
— Не сомневаюсь, — рассмеялась я. — Ты нравишься всем мужчинам от семи до семидесяти лет.
— Это сейчас был комплимент или завуалированное оскорбление? — Хитро прищурившись, спросила она.
— Все зависит от того, как ты хочешь это воспринимать.
— Тогда это будет комплиментом.
— Так и задумывалось.
— Ну, а тебя обожают все маленькие девочки. Они считают тебя то принцессой, то Белоснежкой, то еще кем-то сказочным. Их восторженные личики и желание быть похожей на тебя тоже можно воспринять, как комплимент.
— Да, можно, — я отвернулась прежде, чем Карла увидела, как моя улыбка исчезла, а глаза потухли. Бледная кожа, снежно-белые волосы длиной до бедер и льдисто-голубые глаза. Даже розовые губы не нарушали холодную красоту лица. Принцесса? Эй, вы разве не читали сказок? Самым красивым всегда оказывается зло. Я чудовище. Ну ладно, не чудовище, но что-то рядом с ним. И это моя самая большая проблема. Из-за этого я переехала в Трали (прим. автора: Трали — город в графстве Керри, Ирландия) два месяца назад. И даже не знаю, надолго ли я тут? Как скоро мой секрет станет причиной очередного переезда? Или, правильнее будет сказать, бегства. Бегства от лишних вопросов, подозрений и косых взглядов. Обычно, я исчезаю прежде, чем подозрения превращаются в уверенность, прежде чем люди увидят то, что не должны. Иначе это грозит мне большими проблемами. Хоть я и не делаю ничего плохого, убедить других в этом нелегко. Некоторые вещи в нашей жизни мы не контролируем, и когда они происходят, злость, гнев и боль требуют выхода. Проще ненавидеть и винить кого-то конкретного, чем признать, что на это была воля судьбы, что так сложились жизненные карты. Поэтому я каждый раз сбегаю прежде, чем вся их ненависть найдет себе объект — меня. И это мой рок, мой крест, с которым приходится жить. Я уже прошла стадии своего горя. Прошла отрицание того, кто я есть, зачем я существую и почему именно мне досталась эта ноша? Прошла агрессию, когда хотелось поделиться своей злостью со всеми, когда невыносимо было видеть счастливые лица людей и знать, что отличаюсь от них, и никогда не смогу быть такой же. Никогда не смогу говорить всю правду, не смогу завести семью, не буду любима. Любой мужчина убежит, как только узнает, кто я. А он узнает, ведь я тоже не все в своей жизни могу контролировать. Прошла торги, когда хотелось заключить сделку с самим дьяволом, только бы избавиться от своей участи. Когда я обращалась с молитвами в небо, надеясь, что хоть кто-то там сверху меня услышит и поможет. Не помог. Прошла и депрессию, одолевшую в момент понимания, что я такая навсегда, что ничего не изменится. И это не ошибка, «дар» нашел своего обладателя, и пути назад нет. Это было во мне с самого начала, наверное, с рождения. Просто ожидало чего-то. Толчка? События? Возраста? Не знаю, но оно дождалось. И, наконец, пришла к принятию. Принятию того, что надо жить дальше. Смириться с этой новой действительностью и просто жить.
