В темноте переулка звякнула сталь. Павел прижался спиной к обшарпанной стене, стараясь как можно тише вынуть из ножен дагу. К сожалению, сутки без сна, проведенные им за решеткой, не прошли даром, и дага скрежетнула по серебряной окантовке ножен. В следующее мгновение на Павла налетел вихрь клинков. Точнее, на то место где он только что находился, так как Капер уже перекатился в сторону. Слева от нападающих вспорхнула стальная бабочка чиавоны, и в ту же секунду два темных силуэта с хрипом осели на промерзлую землю. Еще двое незнакомцев одновременно атаковали Павла, оттесняя его вглубь переулка. С другой стороны которого…
– Эй, ребята, огоньку не найдется? – непонятно откуда взявшийся здоровяк, с любопытством смотрел на троих парней сжимающих обнаженные клинки и внимательно прислушивающихся к отзвукам боя в переулке – Алё, хлопцы, вы не оглохли?
Один из парней, видно заправила, кивнул в сторону надоедливого мужика, и провел рукой по горлу. Это был его последний жест. Два его товарища, изумленно, уставились на изящное навершие, торчащего из переносицы их вожака, стилета. Их удивление было недолгим. Здоровяк, одним движением, вытащил из ножен пару метательных ножей, и еще две души отлетели на встречу с Всевышним.
Оставшийся в одиночестве, метатель ножей покачал головой, и прислушавшись к звону стали, неслышно скользнул вперед, на ходу возвращая на место свои клинки. Бой шел, буквально, за поворотом.
– Ну вот, опять он вляпался! – здоровяк хмыкнул, и медленно двинулся в темноту переулка, на ходу вынимая из ножен тяжелую чиавону. Это оружие не имело ничего общего с теми фехтовальными зубочистками, которые так любят изображать в исторических голофильмах. Тяжелая, с трехфутовым клинком шириною в два дюйма, снабженная не свойственной для подобного оружия изгибающейся к клинку дугой-ловушкой, чиавона вызывала уважение у знатоков, удивление у обычных людей, и нешуточные опасения у противников. Мастер, ковавший этот клинок, в голос материл заказчика, поскольку считал ловушку на чиавоне, полным извращением всех канонов и устоев оружейного искусства.
Антон фыркнул, отгоняя ненужные мысли, и вынув из черепа предводителя шайки свой стилет, осторожно заглянул за угол.
Павел устал. Один из противников уже распахал ему левое предплечье, а второй так и норовил зайти со спины, не давая обороняющемуся прислониться к стене. Бедняга выматерился, заметив невдалеке блеск еще одного клинка. Его заманили в простейшую ловушку.
– Павел, что ж ты меня не пригласил на вечеринку? – раздался насмешливый, и до боли знакомый голос. – Господа, ангард!
Этого нападающие, явно не ожидали. За что и поплатились. Павел, хмыкнув, рванул вперед. Шпага загудела рассерженным шмелем, раздался хруст позвоночника, и вот из спины одного из противников уже торчит, добрых восемь дюймов синеватой новотоледской стали. Павел уперся коленом в грудь убитого, и выдернул еще дымящийся на морозном воздухе клинок. Откуда-то слева раздавался насмешливый матерок старого приятеля, и хлесткие удары, сопровождавшиеся судорожными всхрипами незадачливого агрессора. Наконец раздался звучный шлепок, словно кто-то уронил кусок отбивной на каменный пол. Собственно, почти так оно и было. Верхняя половина второго нападавшего соскользнула на пол, измочаленная до такой степени, что понять, где заканчивается одежда и начинается плоть, было уже невозможно. Ноги судорожно дернулись, и рухнули следом. С противниками, ни Антон, ни его чиавона никогда особо не церемонились, и если позволяли обстоятельства, здоровяк с удовольствием сопровождал удары клинка нехилыми ударами ногами и свободной рукой.
Павел устало улыбнулся, вытирая клинок своей шпаги, смотревшейся как двоюродная модница-сестричка клинка Джин-Тоника. Небольшая, но хорошо прикрывающая кисть руки, гарда, клинок почти трех футов длинной, и шириной в полтора дюйма.
Бухой Святоша покачал головой, и шагнул навстречу другу.
– Ну, здорово, что ли, Джин-Тоник. – Павел протянул здоровяку руку.
– Здоровеньки булы, пан Павло. – Джин-Тоник аккуратно пожал протянутую руку. – Может объяснишь, на кой ляд ты ломанулся в комендантский час на улицу? Делать тебе не чего, или давно в участке не отдыхал?
– Джин-Тоник, знаешь, есть такое слово на букву «ч». Чи ни пишлы бы вы, дядьку? – улыбнулся Павел, закрепляя на раненом предплечье нанопластырь – Я только-только оттуда. Идем лучше выпьем чего-нибудь покрепче.
Здоровяк возвел очи горе, кивнул. Друзья вышли из переулка с той стороны, где Джин-Тоник в первый раз за сегодняшний день воспользовался своим арсеналом. Трупов не было, только легкий запах миндаля рассеивался в воздухе.
Павел принюхался.
– Так-так, это кто же у нас дезинтеграторами пользуется, а, Тоша? – ухмыльнулся он, ныряя в очередную подворотню. Здоровяк хмыкнул.
– Да ладно, одной статьей больше, одной меньше… – отмахнулся он. – Тем более, что никто ничего не видел.
– Ха, Джин-Тоник, читает мне лекции о правилах поведения во время комендантского часа! Ребята с моей лоханки загнутся от смеха. – Павел открыл мембрану входа в какой-то дом. Внутри оказался очень неплохой бар.
