Пробуждение неизвестно где…
Открываю глаза с большим трудом, всё тело болит, мысли не хотят собираться в кучу, а голова обещает расколоться на много разных частей. Как же мне хреново, хочется просто умереть, но и этому не суждено свершиться. Я даже пошевелить мизинцем не могу! Рядом кто-то бухтит и переговаривается, но понять что-либо тяжело, язык какой-то не такой: то гортанный, то шипящий. Не помню такого среди наших языков. Попытка что-то сказать не имеет успеха, только кашляю и задыхаться начинаю. К губам моментально подносят ёмкость с жидкостью и заставляют выпить. Помогает, теперь нет хотя бы той пустыни, не позволяющей даже языком пошевелить. Однако сказать что-то я так и не успеваю, проваливаюсь в сон.
* * *
Следующее моё пробуждение оказывается куда лучше. Есть, конечно, отголоски боли, но терпимые, тело на изумление лёгкое, хоть шрамы и ноют Попытка встать ни к чему не приводит. Голова кружится, и тошнота подкатывает, хотя я точно ничего испорченного не ела с утра. Сестра бы не позволила, накричав о том, что я совершенно не забочусь о своём здоровье. Она у меня такая! Дай только позаботиться о родной сестричке. Эх. Сотрясение или слишком много выпила, правда повода не было, на тот момент. Да ещё и перед работой… Тут скорее первое, чем второе. В общем, поняв, что я скорее наврежу себе своим упрямством, чем помогу, укладываюсь назад на постель. И всё же такое положение нисколько не мешает мне прислушаться к своим ощущениям и подвести итог моего нынешнего состояния. Скорее всего, раны обработаны, перевязаны бинтами.
И только теперь, когда перед глазами перестало всё перемещаться по кругу, обращаю внимание на один интересный факт! Потолок деревянный! Может быть я и не обратила бы на это внимание, если бы не одно «НО»! Последний раз я просыпалась в помещении с таким потолком года четыре назад, а именно — когда была в гарнизоне! После окончания войны переехали в дом родителей и пока живём там. И пусть деревянные дома у нас ещё остались, но там никто не живёт и здания в скором времени планируют снести. Это, если я правильно помню из тех небольших разговоров, что удавалось устроить вечером.
Надо встать и осмотреться. Куда меня занесло? Не может быть, чтобы меня в таком состоянии просто так оставили и никого не приставили за мной присматривать. Я же никогда надолго не оставалась в палате, пусть Командир потом и ругался на меня. Лёгкая улыбка сама появляется на губах, но она быстро проходит, стоит только не так наступить на правую ногу. Болью прострелило так, что я почти взвыла белугой, насилу удержала этот порыв, лишь тихо зашипела сквозь сжатые зубы. И где я так пострадать успела?
«Я как обычно отправляюсь на задание от собственного командования. Сестра остаётся дома, меня ждать, и всё вроде хорошо»… — в голову врываются воспоминания далеко не самого приятного характера. Зацепиться ни за одно из них у меня не получается, только получаю новую порцию боли.
Покачнувшись, цепляюсь за стену рукой, тщетно стараясь удержать равновесие и не распластаться на полу. Получается плохо, я даже делаю пару шагов назад, получая новую порцию боли, отчего полностью теряю равновесие, падая на колени. Да что ж это такое?! Сквозь всё это слышу топот ног и переговоры между кем-то… Опять этот непонятный язык… Что происходит? Где я? Это были последние мои трезвые мысли перед тем, как я в очередной раз теряю сознание.
* * *
Итак, третье моё пробуждение довольно приятно, если не считать специфического запаха, что витает в помещении. Какие-то травы — отстранённо помечает сознание. Голова немного тяжёлая, глаза открываться не хотят и в теле такая противная слабость, что хочется проверить себя на возможность двигаться. Странно, но руку я подняла куда легче, чем в прошлый раз. Перебинтована. А потом обращаю внимание на всё тот же деревянный потолок. Скосив осторожно глаза, натыкаюсь на деревянную стену. Где я? И главное, что случилось такого, что я оказалась в этом месте? Начинаю вспоминать тот день, что предшествовал всей этой катавасии.
СТОП! Откуда там была бомба? Я пусть и не часто там прохожу, но никогда ещё не находила никаких динамитов или взрывчаток! Неужели меня решили устранить? Но какова причина? Я всегда добросовестно выполняла приказы своего командира. Да и в части меня все уважают, как гениального командира. Тогда что? Враги? Или я беспечно перешла кому-то дорогу? Вероятно, всё же у всех больших людей есть свои враги — личные судьи, так сказать. Ладно, чего уж теперь об этом думать? Сейчас нужно узнать, куда я попала. Не факт ещё, что я действительно умерла! Может это всё сон, а я сама сейчас в коме?
Вздохнув и попытавшись сесть с удивлением отмечаю, что боль совсем уж притупилась, оставаясь где-то на периферии сознания. Неприятно, но терпимо. Поморщившись, прикладываю руку к голове, отмечая повязку и лёгкое головокружение. Значит и правда головой ударялась. Неужели во время взрыва меня откинуло ударной волной? Так я вроде прямо на мину наступила, разве нет? Нахожусь я в небольшом помещении с единственным окном, через которое и проникает яркий дневной свет. Все стены бревенчатые, на трёх из них смогла разглядеть под потолком какие-то странные полки, на которых ничего не стоит. Ещё повсюду развешены белые полотенца с узорами, вышитыми красными нитками. И запах протухшей еды по-прежнему сводит с ума.
