Игру завели
Мимира дети,
конец возвещен
рогом Гьяллархорн…
Старшая Эдда
(Прорицание Вёльвы, 46)
Условия постсоветского кризиса, который мы, как и многие наши коллеги, склонны рассматривать прежде всего как “кризис ценностей”, возможно, позволяют именно нам, русским, наиболее четко видеть кризис общемировой — глобальный кризис Белой цивилизации, переживаемый ею в настоящий момент.
Здесь, в России, “в одной отдельно взятой стране”, в гипертрофированном, гротескно преувеличенном виде мы наблюдаем весь тот “негатив”, который характеризует предсказанные в древности Сумерки Богов, встающие ныне над цивилизацией Севера:
Братья начнут биться друг с другом,
родичи близкие в распрях погибнут;
тягостно в мире,
великий блуд,
век мечей и секир,
треснут щиты,
век бурь и волков до гибели мира;
щадить человек человека не станет.
(Прорицание Вёльвы, 45)
С другой стороны, именно мы, русские, едва ли не единственные изо всех народов нордического корня, до сих пор храним хотя бы остатки духа древних Белых Варваров. И это сочетание ярчайшего проявления общего кризиса с ощущением — где-то в глубинах самого нашего существа — сакральной причастности к наследию Севера позволяет нам думать, что не все еще потеряно, что именно над балто-славянским регионом начнется когда-нибудь новый Белый Рассвет.
Словами Александра Белова, “сегодня мы последние варвары белой расы.
Последние варвары типологического традиционализма. Сегодня мы, осознавая себя соляриями, живем среди исторически умерших людей и народов, среди деградировавшей культуры. Наша сила не только в том, что мы можем перерождаться, являясь проводниками Новой Традиции, но, главным образом, в том, что мы способны делать это сознательно”.
Это так. Там, где европейские пессимисты во главе с Рене Геноном и его школой печально свешивают головы, обреченно констатируя смерть Западной Традиции и постулируя невозможность ее реставрации, там мы, русские, не только исследуем самое Традицию, но и делаем конкретные шаги в сторону грядущего Рассвета.
…Нордическая сакральная Традиция необъятна, и прежде всего — потому, что никогда не была — и не должна становиться сейчас! — только лишь религиозным учением. Напротив, Традиция — это самый Дух, сокрытый в природе нашего мира и, соответственно, в нашей собственной природе.
Поднять этот Дух из глубин Мира, — а значит, — и из глубин нашего собственного бессознательного, из глубин нашей кровной, сакральной и генетической, памяти, — вот наша задача.
И эта задача — на любом уровне — решается только одним средством.
Посвящением.
Традиционное кастовое общество как отражение архетипического
Древние варвары считали, что бытие есть волшебная ткань, сплетаемая Богинями Судьбы, и каждое событие — узелок этой ткани — происходит именно тогда и именно так, как того требует сплетаемый узор. Наверное, совсем неслучайно то, что ряд принципиально важных для возрождения Традиции открытий в областях психологии, этнопсихологии, истории религий был сделан именно сейчас, во времена Сумерек Богов — кризиса традиционной цивилизации Севера.
Одно из таких открытий связано с обнаружением своего рода дискретности, “разделенности” человеческого бессознательного и, соответственно, его мироощущения, мышления и, в конечном итоге, — всей его жизнедеятельности.
Пионером в этой области стал величайший психолог XX века Карл Густав Юнг, обнаруживший и выделивший как в личном, так и в коллективном бессознательном самостоятельные и четко определенные образы, которые и были им названы архетипами (т. е. “первообразами”). Несколько позднее работа в этом направлении была продолжена великолепным этнопсихологом и историком религий Мирчей Элиаде, указавшим на аналогичную архетипную “дискретность” мифологического и религиозного мышления.
Развивая мысль Элиаде и Юнга уже с точки зрения сакральной Традиции и, соответственно, памятуя о том, что “то, что внизу, — как то, что вверху”, мы по-новому можем взглянуть на политеизм Нордизма. Действительно, ведь если микрокосм — человек — есть лишь отражение Мироздания, макрокосма, то и “дискретность”, разделенность на архетипы, свойственная глубинам человеческого существа, должна быть лишь отражением аналогичной “дискретности”, “разделенности” реально действующих в мире Сил, т. е.
Богов. А значит, и сами человеческие архетипы — будь то архетипы бессознательного или архетипы мышления — суть отражение Богов в зеркале микрокосма.
Как для серьезных исследователей, так и просто для людей, достаточно хорошо знакомых с северной Традицией, очевидно, что пантеон древних нордов — это отнюдь не хаотический “набор” неких божеств, но строгая и внутренне гармоничная сакральная система. Говоря о верховных богах древних индоевропейцев, видный французский исследователь Ж.Дюмезиль выделял три основные их группы и, соответственно, три основные “божественные функции”.
С некоторыми собственными уточнениями и дополнениями мы описываем это триадное деление в нижеследующей таблице:
примеры из индоевропейских мифологийсакральная категорияхарактерные атрибутыхарактерные мифологемы
