Ангелы поскальзываются на льду и валятся в руки незнакомцам. Володя зажмурился, открыл глаза. Нет, не показалось. На катке каталось чудо. Кружился белый снег, и тоненькая девушка в белом костюме. Хрупкое создание в ослепительных лучах прожекторов изгибалось под ритмы нежной музыки, струящейся из динамиков. Казалось, в ней нет ни мышц, ни костей. Гуттаперчевое божество. Он подъехал ближе. Девушка споткнулась, но не упала, он успел подхватить. Взгляды встретились, и Володя обо всём забыл.
Забыл о друзьях-одногруппниках — Юровском и рыжей Ирке, стоящих рядом, смотрящих на него он — с ухмылкой, она — с недоумением. Забыл о вчерашней студенческой вечеринке, где напились в хлам и поспорили, что «испортят» Хорошилова. Володя клялся, что за месяц отличник скатится на двойки, а через полгода его отчислят за неуспеваемость. Легко быть святым, если нет соблазнов.
— Клубы, девочки, спиртное сделают из этого лоха человека, — заявил Володя. — А денег я не пожалею.
— Да ты — не Володя, ты — Воланд, но это я в тебе и люблю. Ирка, разбей, — попросил Юровский. — Проигравший заплатит тебе сто евро.
— Не нужны мне ваши деньги, потому что идея мне не нравится, — буркнула подружка и ушла восвояси.
Утром Ирка отошла и позвала их на каток, где он и встретил это чудо с золотыми локонами, выбивающимися из-под белой шапочки, с глазами цвета полупрозрачного льда. Ангельское личико!
— Как тебя зовут?
— Ангелина, — ответила девушка, и её пухлые губы растянулись в очаровательной улыбке.
Само собой получилось, что он пошёл её провожать и всю дорогу держал за руку. Выпустил только однажды, когда она подобрала коробку бездомных котят в переходе. Жалко же, замёрзнут. Володя залюбовался. Чистый ангел!
— Завтра увидимся? — спросил он, записывая её номер себе в телефон.
— Завтра я работаю.
— Я подъеду за тобой после работы.
Он даже не удивился, когда узнал, что Ангелина работает волонтёром. Кем ещё может работать ангел во плоти? Они сидели в кафе, болтали и смеялись. А когда на прощание он спросил о завтрашних планах, она сказала, что хотела бы встретиться, но не может.
— Сначала учёба, потом буду с ребёнком сидеть.
— Чьим? — спросил Володя, нахмурившись.
— Соседке обещала.
— Уф, — выдохнул студент.
На лекции по финансовому учёту Хорошилов вдруг обернулся с первого ряда, помахал и подмигнул Володе. Юровский сообщил, что позвал отличника в ночной клуб.
— Начнём процесс «морального разложения»? — спросил он с глумливой ухмылкой.
— А, это ты про спор, — сказал Володя, вспоминая.
С каждой минутой эта затея ему всё меньше нравилась. Стало стыдно и нечем дышать. Он встал, вытащил из бумажника цветную купюру и бросил её перед Юровским.
— Ты чего? — опешил бывший друг и соратник по непотребству.
— Я отменяю пари.
Ирка, встряхнув рыжей копной, захлопала в ладоши.
— Никогда, слышишь, никогда не связывайся с такими как он, — сказал Володя, подходя к Хорошилову, указывая на Юровского, и вышел из аудитории.
На улице дышалось легко. Он почувствовал, как чёрная накипь, наслаивавшаяся годами, осыпалась с него как шелуха от семечек. Он даже отряхнулся, чтобы уж точно, до конца.
На свидании с Ангелиной Володя опять держал девушку за руку, ему хотелось её поцеловать, но он не осмеливался. Он вдруг из подлеца превратился в робкого юношу. И ему нравились эти перемены, потому что это и был он, настоящий.
— Расскажи мне о себе, — попросил Володя, когда молчаливые гуляния, взгляды, полные слепого обожания, хоть и доставляли удовольствие, но достигли такого накала чувств, что становилось больно.
— Учусь в медицинском. Люблю животных и детей, коньки и книги.
— А с кем ты живёшь?
— С мамой.
— Познакомишь?
— Зачем? — испуганно спросила Ангелина.
— Я хочу попросить твоей руки, — сказал Володя. Без улыбки, без малейшего намёка на шутку.
Ангелина остановилась. Посмотрела с удивлением.
— Я подумаю, — буднично сказала она. Как будто каждый день ей предлагают руку и сердце.
Сердце, кстати, у Володи бухнуло и упало куда-то вниз. Не любит! Не хочет связывать с ним жизнь, быть его навеки. И ноги сами понесли его не домой, а обратно, к ней. Ангелина вышла из подъезда, где он её только что оставил, и направилась к соседнему зданию. Мужчина преклонных лет по-свойски чмокнул девушку в щёку и повёл внутрь. Отец?
Тем же вечером знакомый программист и по совместительству хакер пробил информацию о девушке и поверг Володю в шок. Во-первых, никакая она не Ангелина. По документам — Алина. Во-вторых, замужем. Третьего не дано, но этих двух хватило с лихвой.
* * *
Мама любила её наряжать как куклу — пышные платьица, бантики, туфельки.
— Ты — мой ангел, — говорила она, когда в доме были гости, и гладила по златокудрой головке.
Когда никого не было, мать, не говоря ни слова, бросала её с глухой бабкой и уходила из дома. Однажды бабушка заснула перед телевизором и долго не просыпалась. Алина потрогала, холодная. Девочка сидела на своей кровати, обнимая плюшевого мишку, не шевелясь. Мама вернулась через два дня. В Алине что-то сломалось внутри, как в кукле.
В 18 лет она выскочила замуж и просила всех называть её Ангелиной. Муж был старый, лысый и умный. Светило, как называли его в медицинском институте. Она позволяла ему себя любить и помогать ей с учёбой. Три года замужества пролетели беззаботно, пока Ангелина случайно не узнала о смертельном диагнозе мужа. Она было расстроилась, но потом взбодрилась. Ничего страшного, нового найдёт, какие её годы.
![Ядовитый цветок [= Маски любви]](/storage/book-covers/bf/bf01232d2ef33a9ee6fdd25f3f07b31c16460dbe.jpg)
